резко кольнуло, но это наверняка просто от кофе… Потом проверила остальные телефоны. Нигде – ничего. И только на желтом:
«Кэт, это Стеф. Ты должна мне помочь. Меня арестовали. Я в участке на Лаример-стрит. Не могу сейчас говорить, но это из-за 'риохи'. Мне нужен адвокат. Ты можешь найти такого, только хорошего? Приезжай, как только сможешь… Мне страшно».
Надутый сержантик исчез, вместо него сипел толстощекий держиморда. Сержант Крайер, надо полагать.
– Чем могу помочь? – Едва он заговорил, лицо его смягчилось.
– Я бы хотела повидаться со Стеф… Стивеном Муром.
– А вы…
– Кэтрин Чит. Подруга Стивена. Я была здесь в половине шестого, но мне велели зайти после восьми. Вот, сейчас… – я взглянула на часы, – девять сорок три.
Сержант тяжело вздохнул:
– Прямо в эту минуту вы его повидать не можете, мисс Чит. Он на допросе.
– Я должна его увидеть. Он просил меня найти ему адвоката.
Вид у сержанта был озадаченный. Он полистал какие-то бумаги и почесал карандашом у себя за ухом.
– Ну, на этот счет, мисс Чит, вам беспокоиться не надо – адвокат сейчас с ним.
– Что?
Сержант развел своими огромными лапами:
– Похоже, мистер Мур свои дела сам уладил. Может, пока присядете?
Я оглянулась на людей, сидевших на скамейках. Усталая растрепанная женщина в спортивном костюме кормила грудью младенца. Паренек лет шестнадцати-семнадцати с обесцвеченными волосами то и дело поглядывал на часы и преисполнялся жалостью к себе. Возле двери прикорнул старик в плаще.
Пробило и десять, и одиннадцать часов. Люди в форме входили, выходили, разговаривали друг с другом, смеялись. Я смотрела на их пояса, обвешанные рациями, наручниками, дубинками. Полицейский инвентарь. Разглядывала удобные туфли женщин-сотрудниц. Через некоторое время белесого парнишку увели; молодая женщина опять и опять принималась кормить своего ребенка. Старый пьяница в плаще продолжал спать.
В 11.14 в глубине помещения отворилась дверь и появился худощавый мужчина средних лет, в костюме в тонкую полоску, с буйной седой шевелюрой и орлиным носом; по обе стороны от него шли полицейские. Сержант Крайер окликнул меня со своего места:
– Мисс Чит? Может, поговорите с этим джентльменом? Это мистер Проссер, адвокат вашего друга.
Мы с мистером Проссером пили двойной эспрессо на станции «Ливерпуль-стрит».
– Не понимаю. Если против него нет обвинений, почему его арестовали?
– Обвинений еще не предъявили, но предъявят, можете не беспокоиться. А пока его пытаются запугать, чтобы он сказал что-то такое, чего говорить не следует. – Мистер Проссер улыбнулся. Вид у него был спокойный, безмятежный.
– Вы хотите сказать, что на самом деле их интересует вовсе не эта история с «риохой»? Там что-то еще?
– Похоже, что так, но это вы должны сказать мне, Кэтрин. Что там еще может быть?
А он умный, этот мистер Проссер. Это видно даже по блеску светло-серых глаз и разбегающимся от них морщинкам.
– Я не знаю, мистер Проссер. Возможно, ничего.
– Возможно?
– Ничего, о чем бы я знала.
– Но, как вы верно подметили, Кэтрин, полицию может интересовать то, о чем наш Стивен еще не проговорился. Против него достаточно улик, чтобы обвинить его в афере с испанским вином, но этого пока что не сделали.
Я глотнула отдающий химикалиями эспрессо, а мистер Проссер осушил свою чашку до дна. Руки – старые, морщинистые – выдавали его подлинный возраст. Он поднялся и взглянул на часы:
– Сейчас мне надо наведаться в контору, но попозже я вернусь. Думаю, вам скоро разрешат с ним увидеться. Должен предупредить – его вид может напугать вас. Наш Стивен пережил несколько неприятных моментов.
– Вы что, хотите сказать…
– Нет-нет, – мистер Проссер усмехнулся, – просто сейчас это очень испуганный мальчик. Вот, возьмите мою визитку. – На ней стояло название фирмы – «Бинг, Бинг и Клейторп» – и имя адвоката. – Ах да, Кэтрин, у меня для вас послание.
– Послание? От Стефа?
– От джентльмена, который поручил мне это дело. Он просил передать вам это. – Он вынул из кармана сложенный листок бумаги и протянул мне: – Извините, если я что-то записал неточно. Он диктовал мне по телефону.
Мистер Проссер подхватил свой кейс, кивнул мне и вышел из кафе, а я осталась читать записку:
Да уж, «наилучшие пожелания», «буду докладывать обо всем». Еще острит, гад.
Мистер Проссер ошибался. Повидать Стефа мне не дали. Я снова коротала время на скамейке. В 1.30 дня приволокли пару вдрызг пьяных футбольных фанатов, которые орали во всю глотку, что ни в чем не виноваты. В 2.00 привели печального человечка в голубом спортивном блейзере и в наручниках. Девку с ребенком наконец-то забрали. Осточертело уже смотреть, как этот щенок цепляется за ее титьки, словно насос. В 2.30 сержант Крайер сжалился и принес мне чашку чая.
– Надеюсь, душечка, парень того стоит.
Соседи по скамейке появлялись и исчезали, только спящий бродяга да я не двигались с места. В 2.57 явились два каких-то типа лет сорока. Одеты с иголочки. Один предъявил сержанту Крайеру удостоверение, и тот вскочил, чтобы проводить их. Когда они скрылись за дверью, сержант бросил взгляд в мою сторону и улыбнулся. Мне стало не по себе. Через несколько минут пришел мистер Проссер, весь красный и запыхавшийся. Я было приподнялась ему навстречу, но он только кивнул и замахал рукой, давая понять, что сейчас не до разговоров. И скрылся за той же дверью. Вот теперь я задергалась по-настоящему.
Слетала к машине и запила очередную пару таблеток остатками «Лафроэйга». На пути обратно в участок пришлось купить жевательную резинку – чтобы изо рта не разило виски.
К 4.30 я купила и прочитала «Гардиан», «Индепендент», «Миррор» и «Прайвит ай». Еще я обзавелась бутылкой виски «Гленфиддих» и припрятала ее в кебе. Сержант Крайер или не мог, или не хотел объяснить мне, что происходит. В пять часов на его место заступил сутулый служака с вытянутой физиономией и валлийским акцентом. Он смахивал на одного из моих школьных учителей. Я слышала, как кто-то окликнул его: сержант Клируотер.
– Мисс Чит… Кэтрин…
Я подскочила, очнувшись. Шея затекла, мышцы ноют. Чья-то рука лежала у меня на плече. Мистер Проссер, а рядом с ним – сержант Клируотер.
– Что… Я тут долго…
– Кэтрин, вы сейчас можете встретиться со Стивеном, – сказал мистер Проссер. – Но прежде, думаю, нам с вами надо кое о чем переговорить. Вы в порядке? Взбодриться не хотите?
– Нет, все в норме. – Я провела рукой по гудящей голове и попыталась сглотнуть – во рту пересохло и стоял горький привкус. – Извините, а который час?
– Двадцать минут седьмого, – сообщил сержант Клируотер.
– Господи…
