а не Мег. Эта труженица социальной сферы просто делала свою профессиональную работу.
— Я рада. — Потрепав Джейсона по волосам, она жестом пригласила Рейн последовать за ней. — Проходите в кухню, и я приготовлю вам чашку чая. Вы оба познакомились с Мисс Джекобс?
— Да, — сказали дети почти в один голос. — Малыши в постели, ма? — спросила Тара, когда Джейсон пошел включить телевизор. Мег устало слабо улыбнулась:
— Да, наконец-то. А как домашнее задание, Джейсон? Я вижу твой учебник по истории у тебя на коленях.
— Я уже выучил, не беспокойся, ма, — сказал мальчик, усаживаясь перед экраном.
— Ну что ж, поверю тебе на слово, — полушутя пригрозила Мег и придала своему лицу выражение напускной строгости.
Кухня, куда она увела Рейн, была большой и удобной, как и подобает помещению, являющемуся как бы сердцем домашнего очага. Чайник уже закипал на плите, и Мег расставляла чашки и блюдца, а Рейн изучала рисунки карандашом, прикрепленные магнитными фишками к дверце холодильника. Ее они восхищали своей оригинальностью, безыскусственной наивностью и теплотой.
— У вас прекрасные дети, — искренне сказала Рейн.
— Спасибо. — Мег перестала хлопотать у плиты и обернулась. — Они доставляют мне большую радость и успокаивают меня в трудную минуту. — Немного помолчав, она продолжала. — Отец Джейсона умер, когда ребенку было три года. А Тару я встретила, когда шла на работу. Мы разговорились, и я узнала, что у нее тоже никого нет. Она и другие трое — мои приемные дети. Мы с Тимом мечтали о большой семье, и я нашла способ, как это сделать с помощью агентства. — Что-то изменилось в ее голосе, а в глазах вспыхнули искорки. — До этого момента я всегда могла взять я еще кого-нибудь.
Рейн посмотрела на нее понимающе, ока осторожно осведомилась о маленькой Дженни, новой подружке Стивена, которую Мег увела из госпиталя к себе домой.
— С девочкой, я думаю, придется поступить так… — Хозяйка положила ложечку растворимого кофе в одну чашку и пакетик с чаем в другую. — Мы поместим ее к новым воспитателям через несколько дней. Малышка что-то загрустила последнее время, поэтому я привела ее домой на вечер. Она и моя самая младшая дочь Керстен Уже подружились. — Она подала напитки на стол. Ее красивое лицо было немного опечаленным. — Я хотела бы дать Дженни у себя постоянное пристанище, но, боюсь, мои материальные возможности уже на пределе. — Она встретила сочувственный взгляд Рейн благодарной улыбкой. — И теперь о Стивене…
Внезапно у Рейн задрожала рука, и она просыпала с ложки сахар, потом машинально сунула ложку в китайскую сахарницу, „Кажется, я себя довела за эти несколько недель“, — подумала Рейн.
— После всех предупреждений о неизбежной разлуке со Стивеном, — решительно начала она, — я наконец поняла, что мне невыносима сама идея расставания. Теперь я знаю, что не смогу разлучиться со Стивеном. — Рейн сидела, крепко сцепив обе руки. — Этого не будет никогда. Я хочу удержать его. Я хочу, чтобы он был моим ребенком.
— Хорошо, — на удивление просто ответила Мег, в глазах ее светилось участие.
— Это возможно? — не веря своим ушам, глухо переспросила Рейн. — Извините опять за вторжение, но когда я поняла, что Стивен должен стать моим сыном, мне нужно было выяснить немедленно, насколько эта идея осуществима. Я не знаю законов об усыновлении. Не будет ли каких-то препятствий? Ведь я одна, и мне необходимо самой зарабатывать на жизнь.
— Находясь в ситуации, подобной вашей, я была уже вдовой, и у меня тоже была работа, — прервала ее Мег. — Меня волнует сейчас другое: вы достаточно подумали, насколько маленький ребенок изменит весь стиль вашей жизни? Я вынуждена признать, что с точки зрения благополучия Стивена, ваша идея мне нравится, но мой долг удостовериться, что ваши глаза открыто смотрят в будущее. Дети — это трудная работа. Она отнимает много времени, и с детьми порой бывает сложно, даже тяжело И еще. Вы подумали о затратах с практической точки зрения? Или о таких, например, вещах, как забота о ребенке, пока вы на работе?
— У меня есть средства поддержать Стивена. — Рейн сделала успокаивающий жест рукой. — И в парке, где я работаю, есть отличный центр по уходу за детьми в дневное время… В непредвиденных случаях кто-нибудь будет приходить ко мне домой и ухаживать за мальчиком. Я знаю, что не смогу быть с ним столько времени, сколько бы мне хотелось, но он никогда не останется в одиночестве. Во многих домах хозяйство ведут работающие родители, часто одинокие, и это не сказывается плохо на детях.
— Вы правы, — уступила Мег, — и хотя мы предпочитаем полноценные семьи в случаях усыновления или удочерения, думаю, то, что вы не замужем, не обернется против вас и Стивена, если вы докажете, что обладаете средствами поддержки и подходящим окружением дома. Мы должны обсудить кое-что еще… — Она наклонила голову, как бы приступая к рискованной теме. — Здоровье Стивена. Хотя мы все молимся, чтобы все было хорошо, есть такая вероятность, что Стивен не сможет нормально ходить. Вы готовы примириться с мыслью об усыновлении ребенка с физическими недостатками?
— Боже, что это за вопрос?
Мег уселась поудобнее на стуле и улыбнулась:
— Точно такой была моя реакция, когда мне задали подобный вопрос относительно Тары. Все мои приемные дети — это дети, нуждающиеся в специальном уходе. Для них жизнь намного труднее, может быть, но правда такова, что они такие же дети, как и другие, которые хотят любить, быть любимыми и принадлежать кому-то. Увы, не каждый родитель подходит для такого ребенка. Поэтому сразу скажу: нашу главную цель мы видим в подборе для сирот психологически совместимых, словом, идеально подходящих приемных родителей.
— Вы считаете, что мы со Стивеном подходим друг другу?
— Лично я — да. Но вы должны понять, что хотя я могу дать рекомендации кому следует, решение будет не в моих руках. Процесс усыновления довольно сложный. Комиссии будет необходима, например, полная финансовая информация. К вам прикрепят специального сотрудника, который должен обследовать ваш дом, а в некоторых неясных вопросах допросить свидетелей. Вы сможете приоткрыть ему интимные стороны своей жизни?
— Ради Стивена? — Рейн подняла голову. — Я сделаю все, что от меня потребуется.
— Хорошо. — Мег с улыбкой допила остатки кофе. — Тогда сделаем так. Идите домой и подумайте о том, что мы обсудили. Если вы все еще будете полностью уверены в своем решении, позвоните ко мне в контору в понедельник и я сделаю начальную работу. Остальное может быть оформлено довольно быстро, если все будет в порядке. Мы постараемся делать все вдвое быстрее обычного — лишь бы не возникло никаких препятствий.
— Я не изменю намерений. — Рейн встала и улыбнулась в ответ, вновь полная надежд. — Я хочу. Стивена. Я люблю его достаточно, чтобы создать для него нормальную жизнь. Я должна поблагодарить вас за то, что вы заставили меня это понять.
Рейн отдавала себе отчет, что ситуация с Мег могла бы кончиться и по-другому, поэтому поговорка „все хорошо, что хорошо кончается“ не стала для нее достаточным основанием, чтобы простить Кайла, забыв о его очевидном предательстве. Вернувшись домой, она утвердилась в этой мысли, когда обнаружила в записях автоответчика несколько дерзких телефонных посланий от него. Руки ее дрожали, она впопыхах стерла запись и с треском поставила прибор на стол. Но телефон снова начал звонить почти сразу. Рейн стояла около него неподвижно, слыша, как автоответчик начинал после пятого гудка подавать абоненту сигналы, приглашающие к записи. Голос Кайла скрежетал негодованием:
— Рейн, черт возьми, если вы дома, возьмите трубку!
Она молчала, и он не сказал ничего больше. Телефон звонил почти непрерывно еще часа два, и когда Рейн наконец оставила магазинные счета, чтобы завалиться в постель, жалобный треск сердито брошенной Рейном телефонной трубки все еще звучал у нее в ушах.
Стычка была неизбежна. Кайл ждал Рейн в комнате Стивена уже на следующий вечер. Он, извинившись перед малышом, оттащил ее прочь от ребенка прежде, чем она успела с ним поздороваться. Она яростно сопротивлялась. Но он посмотрел на нее так, что она оставила притворство и отошла к стене. Его взгляд был пугающим, и Кайл выглядел так, будто собирался съесть ее на обед, если бы она попыталась ему возражать. Она позволила увести себя в комнату отдыха.
— Что происходит? — воскликнул он, едва они переступили ее порог. Она нашла в себе силы быть
