собираемся показать, как это все делается
Рейн беспомощно посмотрела на бокал с шампанским, затем на супружескую пару, которая вышла в круг. Действительно, их не слишком модный танец был намного лучше любого, который танцевали до этого. Даже Фелисити и ее друг обменялись печальными взглядами, поняв, что их превзошли.
— Мы оба стали хуже танцевать, — сказал Джил, задыхаясь, когда Ян, подбросив ее на руке эффектно закончил последнюю фигуру.
Крики «браво» почти заглушили резкий звонок в дверь. Следующая пара уже начала свой танец, когда Рейн стала пробираться к выходу мимо передвинутой мебели и валяющейся обуви, чувствуя какой-то испуг. Неужели миссис Флэннери, что живет наверху, позвала полицию? Или, может быть, Фелисити пригласила ее гостей? Где она, черт возьми, разместит их?
Оснований для дурного предчувствия было более чем достаточно. Широко распахнув дверь и держа в руках бокал с шампанским, который она не успела вернуть Джил, Рейн столкнулась лицом к лицу с Луизой Стейси, своим агентом по усыновлению.
— О! — почти беззвучно прошептала Рейн — так велики были ее изумление и ужас. Ей с самого утра было впору молить бога, чтобы посещение Стейси состоялось когда угодно, только не сегодня. Только не сегодня! Но это произошло именно сегодня.
Мисс Стейси долго смотрела мимо нее своими маленькими птичьими глазками, затем посмотрела на Рейн, неодобрительно усмехаясь. Она бросила красноречивый взгляд и на сверкающую жидкость в бокале, которую никак не удалось бы выдать за имбирное пиво.
Рейн ничего не сказала. Она будто онемела. Уверившись, что судьба ее и Стивена решилась в одном этом обвинительном взгляде. Все остальное будет теперь пустой формальностью.
— Добрый вечер, мисс Джекобс, — сказала женщина напряженно. — Видимо, я пришла не вовремя. — Этот тон сильно встревожил Рейн, а Разительно сморщенные тонкие губы Стейси начали еще сильнее. — Я могу спросить, кто все эти люди?
Дрожащим голосом Рейн попыталась объяснить происходящее.
— Это служащие магазина «Рейн Бо Шоп». — Она сделала рукой беспомощный жест. — А также другие работники из сферы торгового бизнеса. Каждый год мы проводим небольшую Рождественскую вечеринку… в знак благодарности нашим людям за их упорный труд.
— Я понимаю, — сказала Луиза Стейси, но Рейн засомневалась, действительно ли она понимает это.
— Заходите, пожалуйста, — предложила Рейн. Она не знала, что сказать дальше, ведь она представляла себе этот визит по-другому. Думала, что к ней прядут как-нибудь с утра или днем, предупредив об этом по телефону, вначале осмотрят квартиру, потом состоится обычная пустяковая беседа о Стивене, возможно, за чашкой чая. Теперь все ее планы очаровать эту женщину провалились. Вместо этого — кошмарное непонимание.
— О, нет! — мисс Стейси покачала головой, серьезно сжав губы. — Нет, я не думаю, что это необходимо. Я уже видела достаточно, чтобы сделать вывод.
— Как вы можете так говорить? — начала Рейн, еще больше расстроившись, когда краешком глаза увидела приближающуюся к ним сердитую Фелисити. Рейн повернулась вполоборота, незаметно делая своей подруге знаки, чтобы та исчезла, но Фелисити уже с любопытством вперилась в тощую мисс Стейси, застывшую, как столб, в коридоре, в своем вязаном берете.
— Мы вряд ли встречались, — небрежно сказала Фелисити, адресуясь к вошедшей, и голос у не был надтреснутым, хотя она достаточно контролировала себя, чтобы не казаться «перебравшей». Рейн внутренне застонала, когда ее партнерша протянула Луизе Стейси руку, унизанную золотыми украшениями, и проскрипела:
— Я Фелисити Бойан, подруга Рейн по комнате. А вы кто? Одна из наших соседок?
Мисс Стейси отвела взгляд от лица Фелисити, посмотрев на ее красную руку, которую ока и не собиралась пожимать.
— Едва ли, — произнесла она и холодно взглянула на Рейн. — Я не знала, что у вас есть подруга по комнате.
Фелисити воспользовалась молчанием Рейн, стараясь приспособиться к ситуации.
— Это лишь временно, — заявила она. Черные глаза ее сузились, а рука уперлась в бок. Рейн почувствовала, что, не сможет прервать ее. Когда же Фелисити продолжила уже другим, почти вызывающим тоном, ей очень захотелось сделать это, но было поздно. — Мы с партнершей пригласили наших друзей. Ну и что? Надеюсь, шум вам не помешал? У нас обычно очень скромная компания…
— Сомневаюсь, — резко оборвала ее Стейси, и как бы в подтверждение ее мыслей Билл Сондерс появился за спиной Фелисити, обнял ее за талию и ласково поцеловал в шею.
— Куда ты пропала, любимая? — Он повернулся лицом к Луизе Стейси. — А это кто, незваная гостья? Неужели ты не пригласишь ее к нам?
— Не беспокойтесь, я собиралась уходить! — отрезала Стейси. Если бы небеса могли услышать, Рейн помолилась бы, чтобы она провалилась сквозь землю. Из-за притворяемой двери послышалось язвительное: «Спокойной ночи!»
— Кто это был? — спросили Фелисити и Билл в одни голос.
Рейн прислонилась к двери, и слезы хлынули у нее из глаз.
— Это, — сказала она, тупо смотря в потолок и не стараясь вытереть глаза, — была мой агент по усыновлению. Я думаю, мы проиграли, ребята.
— О, Боже, Рейн! — Фелисити была поражена. Возня в гостиной заглушала разговор в коридоре, и теперь Рейн была благодарна гостям за этот шум. По крайней мере, можно было надеяться, что ее диалог с Луизой Стейси прошел, в основном, незамеченным.
Чувствуя во всем этом какой-то подвох, которого он не понимал, Билл Сондерс исчез из коридора так же внезапно, как и появился. Остались Рейн и Фелисити. Последняя была серьезно озабочена и приготовилась сказать что-то, однако Рейн не слушала, она убежала в спальню, упала на постель и стала плакать.
Теперь она очень хотела, чтобы Кайл был здесь и поддержал ее. Но в то же время понимала, что плачет сейчас из-за его предательства, когда он бессердечно занес руку над ее будущим счастьем. Она расстраивалась и по поводу того, что произошло между ними. Она сердилась на Фелисити за то, что та исказила деловой характер их соглашения. Она была сражена тем, что Луиза Стейси прореагировала на все так жестко. Причин для безутешного рыданья было хоть отбавляй. Но больше всего она плакала от страха. Она инстинктивно чувствовала, что агент Стейси не даст ей усыновить Стивена силой своей власти.
Рейн села на кровать, вытерла наконец лицо и взяла трубку телефона. Мег Джексон ответил а только после третьего звонка. Ее бодрый было тон улетучился, когда Рейн рассказала ей о случившемся. Пауза длилась слишком долго.
— Рейн, я не знаю, что сказать. Я знаю, вы позвонили мне, чтобы получить поддержку, но, честно говоря, я не могу ее оказать. Лу Стейси такая строгая, как и все они в агентстве. В этой ситуации, когда так необходимо понимание, у вас даже нет надежды, что она даст агентству правдивое сообщение. Она так не сделает. Стейси запишет точно, что она видела, так сказать, в черно-белом изображении. У Лу в голове нет места для сомнений.
— Тогда я потеряла Стивена, — тихо сказала Рейн. Она не могла позволить себе даже подумать об этом, только одна эта мысль причиняла ей боль.
— Может, есть еще способ все уладить, — сказала Мег торопливо, взвешивая мысленно все «за» и «против». — Это немного необычно, но если вы решитесь попробовать…
— Все что угодно! — согласилась Рейн.
— Хорошо. Я думаю, вы знаете, что в процессе Усыновления иногда вызывают психиатра, чтобы выявить психическую совместимость ребенка и возможного родителя. Вот что мне пришло на ум… Правда, этот врач не психиатр, но зато он хорошо знает Стивена… Предположим, доктор Бенедикт рекомендует вас?
— О нет, Мег! — Рейн вновь начала плакать. — Я не…
— Подождите, выслушайте меня, — настаивала миссис Джексон. — Кайл — лечащий врач Стивена. поэтому любая рекомендация с его стороны будет серьезно рассматриваться. Кроме того, его очень
