сделан ярусами), но достаточно нарядным, и, по мнению некоторые гостей, был по вкусу выше всяких похвал. А Рейн не находил этого, давясь своим куском, который, по традиции она получила при обмене порциями с Кайлом. Она не ощущала ни аппетита, ни приподнятого настроения и потому почувствовала значительное облегчение, когда Дэвид Венедикт, почти такой же красивый в своем темном костюме, как и Кайл, пришел ей на помощь:
— Я никогда не видел более красивой невесты, — сказал он мягко, целуя Рейн в щеку и ущипнув сына за плечо. — Быть с тобой, Кайл, и с такой красавицей для меня большая радость. А еще большей радостью будет, если вы оба поведете меня наверх познакомиться с моим новоиспеченным внуком.
— Я хотела бы сначала переодеться, — ответила Рейн. Фелисити увязалась за ней, и они через несколько минут вернулись. Рейн чувствовала себя много уютней в шелковом китайском платье, сменив и подвенечные туфли цвета слоновой кости на подходящие к случаю «лодочки». Перед тем, как покинуть гостей, ей полагалось бросить им букет цветов, и Андреа поймала его и обвязывавшую розу ленту, поднеся душистую гроздь к лицу, отчего ее зеленые глаза таинственно заблестели. Попрощавшись с гостями, Рейн прошла сквозь кортеж мужчин.
Стивен был рад видеть маму и папу, но немного испугался и Кайла в незнакомом элегантном костюме, и Рейн в ее шелковом платье. Потом он совсем растерялся, увидев Дэвида, незнакомца.
— Стивен, — Кайл подошел к постели, взял маленькую ручку в свою большую, — я хотел бы, чтобы ты познакомился с моим папой. Он теперь твой дедушка, и ты можешь называть его «дед», если хочешь.
Реакция Дэвида при виде ребенка удивила и растрогала Рейн, синие глаза пожилого джентльмена заблестели, в них появились слезы. Голос его слегка дрогнул:
— Здравствуйте, молодой человек. — Он торжественно протянул руку. Стивен выбрал для пожатия большой палец, он был все еще не уверен, что это «свой» человек, хотя немного заинтересовался. — Хороший у тебя выбор, — добавил Дэвид, кивнув на гору гостинцев у кроватки.
Стивен гордо погладил белую пластмассовую коробочку с фломастерами, которые Кайл подарил ему. Набор назывался «Колосок». Судя по обилию подписей на лежавшем тут же атласном листе бумаги, это были автографы всех штатных сотрудников четвертого этажа. Стивен вынул ярко-красный фломастер и протянул Дэвиду: «Ты тоже нарисуй!»
— Где? — Дэвид подошел ближе и нагнул седую голову. Потом послышался скрип пера. — Вот, сделал… Здесь написано — Дэвид Бенедикт.
— Нет! — крикнул Стивен. — Дедушка!
Дэвид испугался и обрадовался одновременно. Он опять нагнулся, чтобы заключить написанное в кавычки. Голос его стал обычным.
— Как скажешь, внучек.
Рейн кинула взгляд на Кайла и обнаружила, что он изучает своего отца внимательно. А почему бы и нет? Разве он не хотел, чтобы дед и внук привязались друг к другу? Между тем Рейн видела, что Стивен все больше очаровывал деда своими забавными гримасами. И тот, растрогавшись, саданул:
— У меня когда-то были два таких малыша, как ты.
— Куда ж они делись? — спросил круглоглазый Стивен.
— Они выросли. — Почтенный джентльмен непроизвольно разогнулся и обменялся взглядом с Кайлом. Рейн не смогла сдержать слез, а Кайл положил свою худую руку на плечо отца, который продолжал. — Ты во многом напоминаешь мне их. Приятно будет иметь малыша, с которым можно поиграть. Когда-нибудь мы пойдем в зоопарк… А, Стивен? Или в морской порт Филадельфии, чтобы покататься на подводной лодке?
Он продолжал сыпать предложения, которые были непонятны двухлетнему мальчику, но очень интриговали его, и Стивен живо кивал. Поначалу Рейн беспокоилась, но потом решила про себя, что должны же дед и внук найти общий язык друг с другом — пусть даже это будет в форме абсурда.
Время расставаний наступает рано или поздно. Пришел и час разъезда по домам. Машина супругов остановилась перед домом Кайла, въехав во двор. Он, нажав кнопку, открывающую дверь гаража, загнал свой «порш» внутрь и выключил двигатель. Потом повернулся к Рейн, изучая ее бледные черты при свете салонного плафона, гладил волосы у нее за ухом. Эта нежность, однако, не повысила ее настроения.
— Ну вот мы и дома, — сказал он, открывая дверцу машины.
Рейн полупривстала, пытаясь выбрать из сумок свадебные подарки.
— Оставь. Я притащу это завтра, — сказал он и подождал, пока она выйдет и закроет дверцу. Тут Кайл неожиданно поднял ее на руки: «Традиция», — сказал он, успокаивая ее взглядом. Сердце ее сильно билось. Но Рейн заставила себя расслабиться, позволила пронести себя через порог его — нет, их дома. Он внес ее внутрь. Руки его были теплыми, и нежным было прикосновение. Едва поставив ее на ноги, он сказал: — Мне бы хотелось выпить, а тебе?
Рейн отказалась, но последовала за ним в комнату. Она сразу увидела кучу тарелок, ножей и вилок, фарфоровой посуды. Около серебряного ведерка со льдом, где охлаждалось шампанское, лежал листок бумаги. Кайл посмотрел на записку, и улыбнулся. «Это от отца, — объяснил он, — сервируя стол. — Наилучшие пожелания нам обоим. И, кажется, это первый раз, когда отец использовал данные мной ключи. Я думал, что они пригодятся ему, когда он в городе, но он всегда предпочитает возвращаться на ферму», — добавил Кайл.
Рейн уже пришла в себя и вешала пальто в ближайший шкаф.
— Что бы то ни было, но пахнет хорошо. Что у нас тут? — Она подошла к кофейному столику, чтобы поднять крышки расставленной на нем посуды. — Утка в апельсиновом соусе, — Удивилась она, — желудевые кабачки, детский снежный горошек…
— И шоколадный мусс в холодильнике, как сказано в записке, — сказал Кайл. — Ну вот, все готово. Шампанского, миссис Бенедикт?
— Да, спасибо. — От этого впервые услышанного обращения ее пронзило волнение и серые глаза потемнели. Кайл вынул пробку и наполнил бокалы.
— За нас, — произнес он просто, — и за нашего будущего сына.
«Стивен», — пронеслось в мозгу Рейн. И вдруг до нее дошло, чего они старались достичь и в чем были трудности. Предстояло создать уютную и счастливую жизнь для малыша. Стать для него родителями. Но как могло что-то получиться, пока она и Кайл вели себя как противники? Стивен слишком раним и внимателен к любой мелочи. Он сразу же почувствует, если у них с Кайлом будет что-то не так. А ведь «не так» уже бывало постоянно, и вина, в большинстве случаев, падала на нее, причем, если честно относиться к себе, то заслуженно. Вечно она была то слишком подавлена, то слишком испугана, то слишком щепетильна, чтобы полностью отдаться нормальным интимным взаимоотношениям. Это была отрезвляющая мысль, которая, видимо, что-то изменила в выражении ее лица. Во всяком случае Кайл, посмотрев на нее, поставил свой бокал, чтобы сказать, что он очень устал.
— Кайл… — сказала она, чувствуя, что сейчас ей нужно что-то сделать, чтобы удержать в себе пришедшее к ней озарение. Было тяжело, но надо было пройти этот путь. Ее глаза уставились на него. Трясущейся рукой она поставила стакан на низкий столик. Потом подошла к нему, положила руку на его мускулистую руку, чтобы почувствовать ее тепло своей ладонью. Она уловила его мужской запах, и сердце сильно забилось.
— Да? — Своей ободряющей интонацией он, казалось, помогал ей, а быстрый блеск в его глазах придавал ей смелости. И она продолжала:
— Я хочу, чтобы этот брак не был пустой формальностью.
— Ради Стивена?
— Конечно, ради Стивена, — согласилась она. — Но и ради меня и тебя.
Его глаза стали вновь очаровательно синими, нее охватило внезапное удивление, что этот очень привлекательный мужчина был теперь ее мужем. Он обнял ее, лицо его стало строгим, но это было не похоже на недовольство, которое бывало прежде.
— Я попросил тебя стать моей женой, Рейн. Я думаю, это что-то для тебя значит. Если тебе нужны мои заверения…
— Они мне, возможно, понадобятся, — согласилась она, взглянув на него тревожно. — Я провела всю жизнь, стараясь избегать серьезных связей такого рода. Мне казалось, что это было самое мудрое решение. Самое надежное, как я полагала.
