этом не приходилось платить. Выбор был предельно ясен: он мог обладать Квинн или мог сохранить свой мир в целости и сохранности. В любом случае, выбор невелик, так как она ясно дала ему понять, что никогда не сможет быть с ним.
Лидер бунтовщиков и жрец. Это походило на самую зловещую шутку судьбы. Такую судьбу могли состряпать лишь в самом нижнем из девяти кругов ада, но они своей судьбе следовать не собирались. Боги, должно быть, смеялись в тот день, когда решили, что Квинн будет той самой единственной, к которой будет стремиться его душа. Они, скорее всего, смеялись и сейчас.
Но это значения не имело. Квинн просто была участницей сопротивления, союзницей в борьбе за спасение человечества от тех злобных вампиров и оборотней, желавших согнать людей в стадо, словно овец, и сожрать. Просто союзница. Не больше, не меньше.
Если бы он мог убедить в этом самого себя, то, возможно, его сердце перестало бы медленно и мучительно умирать в его груди.
Он, глубоко вздохнув, наконец, обратился, обретая плоть. Его размышления не принесли ему ничего. Не стоило думать о том, чего он не в силах изменить. Ему лишь нужно было найти Квинн, — найти их всех, — и убедиться, в безопасности. Этой ночью он не чувствовал и Дэнала, хотя должен был найти воина по обычному каналу атлантийской связи: по мыслям.
Но ответом была тишина. Они словно исчезли с лица земли. А Джека он вообще никогда не мог отыскать. Мозги тигров-оборотней были очень близки к животным, чтобы их мог обнаружить атлантиец. Джеку это подходило, хоть они и были союзниками. Он разозлился, подумав об оборотне.
Напарник Квинн испытывал к ней сильные чувства, в которых он пока не признавался, и лишь одна мысль, что они всегда вместе, резала Аларика, как нож.
Прежде, чем он успел уничтожить все ограждение, он почувствовал слабый отголосок чужих эмоций: гнев, смешанный с болью, — где-то в уголке своего сознания. И уникальные цвета этих эмоций соответствовали лишь одному источнику. Это была Квинн. Она жива. Темно полуночный, серебряно-серый и вино-красный, — такой ауры он не встречал у других людей.
Облегчение, влечение и чистая радость потекли по его венам. Она жива.
Квинн жива.
И теперь он точно знал, где она.
Он вызвал силу и сорвал дверь каменного мавзолея, разрушив ее на щепки. Висячий замок превратился в расплавленный металл. Она жива, и ни одна дверь или замок не удержат его вдали от нее, со всем уважением к семье Денхэм, чье имя было выгравировано на этой двери.
Даже не преображаясь в туман, он зашел в склеп, не удивившись, увидев темное отверстие в задней части помещения. Шагая по каменную полу, он кивком выразил свое почтение мертвым обитателям. В проходе он увидел крутую деревянную лестницу, спиралью уходившую вниз в темноту.
Разумеется, штаб-квартира вампиров находилась в туннелях под кладбищем. О, как это всё банально. Он чувствовал Квинн там, внизу. И его не остановят ни мертвецы, ни вампиры, ни восставшие демоны.
Она — союзница. У нее живое сердце. В какой-то альтернативной реальности, там, где его будущее не было настолько отчаянно безнадежным и одиноким, она принадлежала ему.
Он проецировал свои мысли ей сквозь уникальную ментальную связь.
Ее ответные мысли были сильны. Она не испытывала страха, а что-то сродни уязвимости. Его женщина-воин.
Ее ответ, прозвучавший несколько секунд спустя, заставил его бежать на пределе возможностей, на ходу призывая силу.
Аларик заметил забаррикадированную дверь в конце туннеля. Он призвал еще больше силы и бросился вперед практически с той же скоростью и силой, что и тропический тайфун. Расщепленные обломки упали в помещение, и один из них, по чистому везению, вонзился в самое сердце одного из вампиров-охранников.
Один готов, осталась еще дюжина.
Он оглядел комнату, всё еще двигаясь, пока не подхватил на руки Квинн с того места, где она сидела, удерживая руку в неудобном положении, под странным углом. Он в мгновение ока пронесся через темную и сырую комнату и опустил ее худое тело, которое, казалось, весило не больше перышка. Поставив ее спиной к стене, он создал водный щит, чтобы защитить ее от опасности.
Развернувшись, он заметил местонахождение Джека и Дэнала. Джек, в человеческой форме, лежал без сознания или мертвый в углу. Дэнал лежал бесформенной грудой возле Джека, но Аларик чувствовал жизнь в воине.
Десять вампиров приняли разные позы: кто угрожающе, кто боязливо, кто почтительно, — все они смотрели на модно одетого вампира, прислонившегося к очень древнему гробу в центре комнаты.
— Я огорчен, что ты, Квинн, не пригласила меня на вечеринку, — сухо заметил Аларик, не отрывая глаз от вампиров. — К тому же, потом мы поговорим о значение слова «не ранена».
Та рассмеялась, явно испытывая боль. Ее рука была сломана, а у него пока не было времени исцелить ее.
— Эй, ты же меня знаешь. Я обожаю вечеринки.
Вампир-пижон изумленно посмотрел на него, потом преувеличенно зевнул и поправил манжеты рубашки, сшитой во Франции.
— Ты должно быть еще один из тех прославленных атлантийских воинов. Разве Посейдон настолько жалок, что посылает таких, как ты? Не говоря уже о том, что девчонка делает вашу грязную работу.
Квинн попыталась вырвать из водного щита, защищающего ее, но он также удерживал ее внутри, как и других — снаружи. Аларик хорошо ее изучил.
— Я тебе покажу «девчонка», ты, задница…
— Квинн, — тихо ответил Аларик. — Он намеренно вызывает твой гнев. Может, позволишь мне помочь тебе хотя бы в этот раз?
— Ладно, но ты, кажется, привык уже выручать меня, — возразила она. — Мы позже об этом поговорим. Прошу.
Вампир откинул голову назад и рассмеялся.
— У тебя проблемы с дисциплиной? Должно быть, вы, атлантийцы, просто в отчаянии, — он указал на Джека. — Сотрудничаете с оборотнями, как я вижу. От этого несет джунглями, так что думаю, что он не волк, хотя мы не дали ему возможности продемонстрировать его… пушистую половину.
Аларик призвал силу и небрежно подбрасывал энергетический шар в правой руке, улыбаясь, когда вампиры отступили прочь от него. Хотя лидер не двинулся с места.
— Ты — еще один прислужник Анубизы? Вероятно, у нее где-то склад.
— Глупые Вампиры — Такие же, как Мы, — издевательски выкрикнула Квинн.
— Я — Вонос, и я лидер Праймуса, — сказал вампир, теряя, судя по удлинившимся клыкам, свое спокойствие.
— О, да. Еще один прислужник, занявший место Варравы после того, как мы… поставили крест на его политической карьере, — ответил Аларик, перекатывая шар между пальцами.
Вонос внезапно выпрямился и поднял завернутый в кожу сверток, который лежал на крышке гроба позади него. Держа сверток в одной руке, он потянул за стягивающую его веревку, и тот немного приоткрылся.
— Вот теперь наша беседа мне надоела, — сказал Вонос.
Аларик не успел ничего предпринять, а вампир уже открыл вверх пакета, целясь в полукруг вампиров вокруг себя.
— Вы ослушались нас, и теперь умрете. Мне всегда нравилась политика сожжения.