[8]? Сегодня вечером произошло еще одно нападение, прямо в Йеллоустоуне. Подружка жертвы обвиняет волков-оборотней. Кажется, в этом нет ничего хорошего для нашего информатора Лукаса.
Глава 7
Бреннан постарался размеренно дышать и сосредоточился только на этом. Глубокий вздох, а затем неспешный выдох. Он должен постараться найти свой центр равновесия и самообладания. Архелай, один из наставников в учебной академии, учил их, что каждое действие начинается в спокойном месте, формирующем основу сущности воина.
А пока его спокойствие пропало без следа. Он повернулся, чтобы лучше видеть Тиернан, говорившую по телефону с кем-то по имени Рик. Он не мог ни судить о пределах своего проклятия, ни знать, в самом ли деле он мог ее позабыть, отвернувшись всего лишь на несколько минут. А как же быть со сном? Ведь тогда Бреннан не сможет ее видеть. Неужели он обречен помнить эту изумительную женщину всего один день?
Ему захотелось выть и рычать от ярости из-за подобной несправедливости, но он промолчал. Ему давным-давно стало понятно, что боги действуют согласно своему капризу, а не по справедливости. Бреннан так долго страдал от своего проклятия, что воспринимал эти события как новый уровень пыток. Он нашел ее только для того, чтобы потерять. Ничего другого Бреннан и не заслуживал из-за того, что случилось с Корелией и его ребенком.
И даже если бы их с Тиернан будущее было возможно, оставался вопрос ее смертности. Человеческая женщина проживет недолго, а когда умрет, то дыру в его душе ничто не исцелит, никто не заполнит. Бреннан едва не рассмеялся над злобным гением Посейдона, придумавшего такое проклятие, но сдержался. Ему казалось, что вместо смеха из его глотки раздастся вой.
Тиернан закончила разговор и рассказала Бреннану, что ее коллега сообщил про нападение. В то же самое время она включила телевизор и стала переключать каналы в поисках новостей о парке. Тиернан остановилась, увидев репортершу местных новостей, стоявшую прямо перед их гостиницей.
— Вот оно, — сказала она, поворачиваясь к Бреннану. — Наверное… ну нет. Она улыбается. Скорее всего, не прямой эфир. А кто это с ней?
Журналистка улыбалась на показуху в камеру, беря интервью у надменного мужчины прямо перед входом в гостиницу.
— Доктор Литтон, благодарю за то, что вы рассказали о конференции МОСН. Это так захватывающе. Мы с нетерпением будем ждать новостей о прорывах в неврологии. А теперь возвращаемся в студию.
Как только на экране появилась одна из крохотных танцующих собачек, поющих про мыло, Тиернан выключила телевизор.
— Значит, вот какой этот Литтон. Ладно, они пока ничего не сообщали про нападение. Связано ли оно с нашими учеными? Можешь позвонить своим информаторам и узнать что-нибудь?
Она протянула ему телефон, но Бреннан отрицательно покачал головой.
— Если тебе дорога эта вещь, то не давай ее атлантийцу. То ли строение наших тел, то ли наша магия разрушает небольшие энергетические поля и уничтожает приборы.
Тиернан посмотрела на лампочки, а затем перевела взгляд на воина.
— А как с большими электрическими полями?
— Лампочку я могу поменять без проблем, однако крупные электрические поля представляют опасность для нас, а мы, в некотором роде, — для них. В зависимости от их силы иногда мы лишаемся своих способностей, например, не можем связаться с собратом.
Бреннан закрыл глаза и позвал Алексиоса по их общему ментальному каналу, к которому могли подключиться все атлантийцы, достигшие половой зрелости, но сначала ничего не услышал в ответ. Глубоко вздохнув, он постарался успокоиться и сдержать будоражащие его чувства, а затем попытался снова. Скорее всего, Алексиос просто его не узнал.
«Алексиос? Ты меня слышишь? У нас есть новости о нападении, и мы хотели узнать, в порядке ли Лукас и его стая».
После краткого молчания, раздался громкий, знакомый голос Алексиоса.
«Это ты? Интересно. И открой дверь».
Бреннан подошел к двери и распахнул ее снова, на этот раз в самом деле радуясь посетителям. Алексиос, Грейс и Лукас с мрачными лицами стояли в коридоре. Отступив от двери к Тиернан, он пропустил всех троих в номер. Как только дверь закрылась, Тиернан двинулась вперед, желая пожать руку Алексиосу, а Бреннан машинально крепко схватил ее за руку. Черная, смертоносная и безрассудная ярость охватила его тело при очень неприятном воспоминании. Став в боевую стойку, Бреннан напрягся всем телом.
— Ты прикасался к ней, — сказал он, обращаясь к Алексиосу, пытаясь увидеть что-то сквозь красную пелену, которая в мгновение ока заволокла его зрение. — Ты прикасался своими чертовыми руками к ее обнаженному телу.
Бреннан попытался успокоиться, но ему это не удалось. Он силился прояснить свой разум, но Тиернан отняла руку у него, пытаясь сбежать. Он схватил ее за руки и развернул к себе лицом, процедив сквозь зубы:
— Прости, но мне придется его убить.
Красивые черные глаза Тиернан округлились, а лицо побелело, затем она, к удивлению всех, расхохоталась.
— Что? Ты извиняешься передо мной? Тебе следовало просить прощения у него.
— Она права, — проворчал Алексиос, выхватывая кинжалы.
Бреннан не заметил, как Грейс в мгновение ока взяла свой лук и нацелила стрелу с серебряным наконечником прямо ему в голову.
Бреннан отпустил Тиернан и толкнул ее себе за спину, чтобы не подвергать ее опасности.
— О, тебе придется долго и красноречиво извиняться, друг мой, — заявила Грейс, обращаясь, к изумлению Бреннана, к Алексиосу. — Не хочешь ли рассказать мне, когда это ты касался обнаженного женского тела?
Алексиос растерянно переводил взгляд с Грейс на Бреннана и обратно. Несколько раз открыв и закрыв рот, он, наконец, смог пробормотать:
— Бостон?
Тиернан фыркнула и снова стала рядом с Бреннаном.
— Бостон! Я ожидала услышать что-то вроде «Я мимолетно коснулся ее ноги, солнышко» или «всего лишь ее руки, чтобы поддержать, когда она потеряла сознания», а он говорит «Бостон». — Тиернан, как ни старалась, не смогла сдержать смеха. — Бостон! — закричала она, сгибаясь. — Он сказал «Бостон».
В тишине комнаты слышался лишь беспомощный смех Тиернан, а Грейс опустила лук и улыбнулась.
— Он так и сказал, вот болван, да? — И она тоже рассмеялась. — Бостон! Ну, теперь-то нет повода для волнений. Ведь это произошло не, хм, в Кливленде.
Почему-то Тиернан охватил еще один приступ веселья, и обе женщины смеялись так громко, что начали задыхаться. Желание убить одного из своих ближайших друзей прошло, и Бреннан озадаченно смотрел на Алексиоса и Лукаса. — Бостон? А что тут смешного?
Алексиос окинул друга раздраженным взглядом, а затем, увидев, что смерть ему уже не угрожает, вложил кинжалы в ножны.
— Понятия не имею, — признался он.
— Женщины, — заметил Лукас, пожимая плечами. — Ребята, вы в порядке? Никто не собирается никого убивать?
Бреннан поклонился Алексиосу, горя от стыда за свои поступки.
— Я и не надеюсь, что ты простишь мне мой поступок, друг мой…
— Да перестань, — прервал его улыбающийся воин. — Я с удовольствием посмотрю, как ты
