и представился. Спасибо.
— За что? — удивился Джош.
Она улыбнулась.
— За то, что вы есть. За то, какой вы человек.
Джош моргнул. Сглотнул.
— Поздравляю, Эмма, — сказал Харлан, ухмыльнувшись, — ты доконала его.
Придя в себя, Джош улыбнулся молодой женщине.
— Это почти комплимент. Самый приятный из тех, которые я слышал когда-либо.
Эмма скосила глаза на Харлана, скользнула по нему взглядом, и в нем появилась неуверенность. Потрясена ли она тем, что его другом оказался сам Джош Редстоун, или расстроена, что это тот самый человек, чьей благотворительностью он пользовался?
— Иногда, может быть, вы чрезмерно щедры, — сказала она.
— Да? — удивился Джош.
— Эмма беспокоится о тебе, — уточнил Харлан.
— Беспокоится?
— Ну, расстроена из-за тебя, я думаю. Она думает, что я живу за твой счет. Ее и раньше это волновало. Теперь, когда она узнала тебя, я думаю, она расстроена еще больше.
Джош изумленно уставился на Эмму: ее щеки горели, и Харлан догадывался, что поплатится за свои слова позже. Но он также знал, что ее беспокойство еще больше расположит к ней Джоша, а для Харлана это было важно. И в тот момент, когда он понял это, все сомнения улетучились.
— Какая интересная мысль, — сказал Джош, растягивая слова больше, чем обычно. Харлан знал эту манеру — живой ум, спрятанный за непринужденным внешним видом, стремительно искал ответ.
Джош перевел внимательный взгляд на Харлана и, должно быть, догадался, что тот ничего не сообщил о себе Эмме. Ситуацию он понял сразу же, как только увидел их обоих взъерошенными и сонными, а в особенности Эмму, на лице которой было написано, что за ночь она провела. Но Джош не стал вдаваться в подробности, прикинувшись слепым и непонятливым.
— Есть причина? — спросил он мягко.
Харлан не стал притворяться, что не понял.
— Самолюбие, — признал он печально.
— Ну, тогда…
Джош снова посмотрел на явно озадаченную Эмму. Харлан уже знал, что тот собирается сказать ей, но не беспокоился: время пришло.
— Я высоко ценю ваше беспокойство, Эмма. Давненько кто-нибудь, не принадлежащий семье Редстоунов, беспокоился обо мне так. Но этот парень никогда не жил за мой счет. Впрочем, как и другие, по правде говоря.
— Я вообще-то не имела в виду…
Эмма остановилась, когда Джош поднял руку.
— К слову, — продолжал он, — все наоборот. Редстоуны не существовали бы без Харлана. Он — человек, который дальновидно вложил деньги в деревенского мальчика, не имевшего ничего, кроме удостоверения летчика и некоей идеи.
Эмма изумленно посмотрела на Джоша, потом на Харлана.
Джош продолжал:
— Он — основа компании «Редстоун Инкорпорейтид». Несмотря на то, что он занят отслеживанием собственных денежных средств по всему миру, он еще и моя правая рука, наставник в финансовых вопросах и совершенный гений. Но он даже не требует жалованья — оно ему не нужно, хотя Харлан, безусловно, его заслуживает.
— Я заставляю твои деньги работать, для меня это важнее, — с легкостью ответил Харлан.
Эмма была ошеломлена. Она присела в кресло и погрузилась в молчание. Высказав свое замечание, Джош еще немного непринужденно поговорил, потом поднялся и сообщил, что ему необходимо поймать следующий паром, чтобы успеть на совещание. Он любезно попрощался с Эммой и поблагодарил за ее беспокойство, а она что-то рассеянно пробормотала, все еще находясь под впечатлением услышанного.
Харлан подошел с Джошем к двери.
— Будь осторожен, Мак, — промолвил Джош. — Мы ожидаем твоего возвращения. И потом, тот участок у Больших Каймановых островов все еще ждет тебя.
Харлан кивнул, чувствуя, насколько беспокоится Джош, — в глазах его друга всегда таился полумрак, но теперь они были темнее, чем когда-либо.
Когда Харлан вернулся обратно, Эмма уставилась на него, будто никогда не видела раньше. В груди у Харлана что-то больно сжалось — он боялся этого. Он боялся, что когда Эмма узнает о неверности своих предположений и выяснится, что он не морской бродяга, в их отношениях произойдут изменения.
Эмма резко поднялась.
— Мне нужно работать.
Она подошла к раковине, ополоснула свою кружку, резко повернулась и вышла, не произнеся ни слова.
Харлан вспомнил, почему, будучи здесь, Джош всегда твердил ему о том, что неразумно так сильно влюбляться. Джош любил по-настоящему, и когда его жена умерла, то забрала его сердце и большую часть его души с собой.
Харлан просто надеялся, что воспоминание об этом предупреждении не слишком опоздало, чтобы спасти его собственное сердце.
Мак! Джошуа Редстоун звал его Мак. Десять секунд спустя Эмма почувствовала себя глупейшей из живущих на этом свете.
Мак. Мак Маккларен.
Этого только не хватало, подумала она и, стиснув зубы, сильнее надавила на шлифовальный блок. Выходит, она совершенно неверно оценила Харлана — ее мнение о том, что он бродяга и тунеядец, могло вызвать у любого лишь смех. Нет же, именно она удосужилась не заметить очевидного: при упоминании этого имени половина мира в первое мгновенье понимала, что он за человек.
Сколько же, ради всего святого, ей требовалось доказательств? Она знала его имя. Знала, что этот человек объездил весь свет и всю свою жизнь провел на судах.
Мак Маккларен — всемирно известный охотник за сокровищами, человек, наживший огромный капитал. В возрасте двадцати двух лет он нашел затонувший испанский галеон, который годы искал его покойный отец. Она вспомнила, что даже видела его фотографию в журнале. Правда, на ней Харлан находился в окружении ликующего экипажа, и Эмма не обратила на него особого внимания.
Один из самых богатых людей в стране, а ты убеждала Себя, что он бродяга, живущий за счет друга. И этот друг тоже не последний человек в мире. Ты на самом деле дура! — выругала себя Эмма, едва не простонав.
Может быть, у Харлана была причина не говорить, кто он на самом деле? Может быть, его богатство — достаточный повод для молчания? Она вздохнула, вспомнив свои слова о денежных проблемах, — обычной теме для обсуждения, но только не с богатым человеком, находящимся в центре общего внимания.
И в довершение всего она вела себя сегодня утром, как трусиха, сбежав от него. Разве он не заслуживал иного отношения после проведенной ими вместе ночи?
Эмма вздрогнула от нахлынувших воспоминаний, ее тело еще хранило ощущение его рук, губ, того, что он делал и что заставил сделать ее, того, как она поступала, следуя каждому его намеку, испытывая при каждом движении больше наслаждения, чем предполагала.
Эмма выдержала только несколько минут, потом отбросила шлифовальный блок, пригладила волосы и, цепляясь за перила, начала спускаться на причал. Она шла обратно на «Морской ястреб» — судно Джоша Редстоуна.
Да, чего только судьба не подкидывает нам иногда! Эмма и не предполагала, что встретит этого
