была обручена с его братом и могла стать ему почти сестрой, а значит, ее связь с ним была бы прелюбодеянием и кровосмешением. Она следовала за ним повсюду, даже когда он того не желал. До сих пор у него перед глазами возникают ее длинные, развевающиеся на ветру волосы, когда он вспоминает, как она наблюдала за его тренировкой во дворе Молтона. Он выносил все это, потому что знал, как она вспыльчива и своенравна. И кроме того, ему надо было заниматься. Он не обращал на ее выходки внимания до тех пор, пока привязанность по-собачьи преданной ему Изабель не стала поводом для грубых насмешек и злых шуток со стороны мальчишек, обучающихся вместе с ним. И до тех пор, пока это не заметил лорд Хенли.
Она поставила под сомнение его честь и честь его семьи.
И вот сейчас он хотел отдать свою жизнь Господу, но она была отдана Изабель. Казалось, что вся его жизнь крутится вокруг Изабель, как Солнце вокруг Земли. Он старался думать о чем-нибудь другом, но его мысли постоянно возвращались к ней.
Поднося ко рту кусочек хлеба, он чувствовал, что она все еще смотрит на него. Она всегда это делала. Смотрела на него, и в ее взгляде не было ни стыда, ни скромности. Он чувствовал ее желание плотской близости с ним: об этом говорили и румянец на ее щеках, и подрагивающие пальцы рук. Он был знаком со всеми признаками того, что женщина хочет мужчину. Этому он научился в Молтоне.
Но Молтон остался в прошлом, и сейчас он в Дорни. Здесь мысли о Молтоне ему не помогут.
И Ричард принялся изучать лица мужчин, которые сидели за его столами и ели его пищу. Ему не понравилось, как вел себя один из них, по имени Адам. Они с Изабель общались слишком тесно, он бросал на его жену томные взгляды, фальшиво улыбался и был подозрительно нетерпелив.
Николаса он знал слишком хорошо, чтобы верить ему. Они достаточно много общались в Молтоне. И невинному взгляду Луи он тоже не доверял. Дворецкий относился к нему с осторожностью, управляющий считал подозрительным, среди своих друзей он слыл мрачным тихоней.
Но все же ни один из них не заботил Ричарда так, как плохо скрытый интерес к нему Изабель. Вот с кем ему надо бороться, ибо только она врывается в его жизнь, нарушает покой. Он часто вел с ней сражения, но так ни разу и не одержал победы. Вожделение Изабель было таким же горячим, ярким и неизменным, как свет солнца. Именно плотскому желанию Изабель он противостоял, потому что оно было так велико, что грозило поглотить его целиком.
Но именно сюда послал его Бог, пусть даже ненадолго, и он возьмет на себя ответственность за все, чему стал хозяином. Да и брат Джон приехал не просто так. Он явно хочет напомнить Ричарду о его обязанностях лорда Дорни.
И об обязанностях мужа? Он не хотел ни брать на себя ответственность за нее, ни быть ее супругом.
Стряхнув с себя эти мысли, Ричард заговорил с Изабель, но глаз на нее не поднял:
– Все ждут, что сегодня ночью мы разделим ложе, закрепив таким образом наш брак.
От неожиданности Изабель выронила нож, и он со стуком упал на стол, оставив на скатерти грязное пятно. Ричард поднял его и вернул Изабель, но все это время глаза его были опущены, как подобает смиренному бенедиктинцу.
– Это неприемлемо и непристойно, – быстро продолжил он, – тем более сразу после смерти лорда Бернарда. Господь не одобрит такое поведение, и я не хочу начинать нашу семейную жизнь со столь опрометчивого шага.
Он бросил на ее лицо быстрый взгляд. Она сидела неподвижно, как будто была сделана из мрамора. Глаза ее, не мигая, смотрели в одну точку. И в них отражались все ее чувства.
Она хотела его.
Но она не посмеет идти против его воли и противоречить ему.
Все это он увидел в ее глазах. Внезапно Ричард почувствовал прилив радости. У него родилась слабая надежда на то, что в конце концов он сможет пройти через все те трудности, что послал ему Бог.
– По воле Господа и из уважения к памяти лорда Бернарда, – сказал он громко, чтобы слышали все присутствующие, – мы с моей супругой всю ночь будем молиться об упокоении души усопшего. Каждый в этом зале волен присоединиться к нам.
Его порадовала тишина, которая последовала за его словами. Но еще больше ему понравилась та легкость, с которой он сумел избежать брачного ложа. Но все радостные чувства быстро улетучились, как только он заметил нескрываемую довольную улыбку на губах Адама.
Глава 7
– Он сделал это из уважения к твоему горю, – прошептала Джоан. – Это очень благородно с его стороны.
Изабель не ответила. Она мыла руки с таким остервенением, как будто хотела смыть с них кожу. Она знала Ричарда. Благородство и милосердие… Не это руководило поступком ее несостоявшегося мужа.
– Он просто отдает дань уважения твоему отцу. А для мужчины отказаться от первой брачной ночи – поистине подвиг. Верх самопожертвования. И ты должна быть благодарна ему, вместо того чтобы злиться, – настаивала Джоан.
Изабель снова промолчала и затрясла мокрыми руками, отряхивая их, как собака, вылезшая из воды, отряхивает шерсть.
Дань уважения отцу? А как насчет уважения к ней? Он хотел, чтобы о нем думали как о благородном и великодушном человеке, но она-то его знает. И знала, на что он способен, уже тогда, когда он еще не снял с себя сутану. Не важно, что говорит Джоан, она просто старается утешить ее. Но Изабель знает, что Ричард сделал в присутствии всех обитателей Дорни.
Он оскорбил ее.
Он отверг ее.
Он отказался от удовольствий, которые дарило брачное ложе, специально.
