волновался. Единственное, чего он хотел, – это чтобы она не пострадала.
– Ничего, – ответил он. – Меня ждет Молтон. Назад пути уже нет. По крайней мере для меня. И мне не нужен эскорт, – добавил он.
Изабель даже задохнулась от возмущения.
– Я не твой эскорт, я твоя жена!
– Мне не нужно…
– Если ты скажешь, что не хочешь, чтобы тебя в этой поездке сопровождала твоя жена, я укушу тебя за губу, когда ты в следующий раз захочешь поцеловать меня.
– Ты слишком много на себя берешь, – улыбнулся он. – Ты так уверена, что я захочу поцеловать тебя?
– Естественно, – самодовольно произнесла она. – Разве я замужем не за самым похотливым и развращенным грешником во всем королевстве Генриха Анжуйского? Поцеловать? Я уверена, что ты овладеешь мной еще до захода солнца!
Ричард усмехнулся и тряхнул головой. Только Изабель может так шутить по поводу терзающего его греха. Она всегда приносит в его жизнь веселье и смех.
– Но кажется, тебя это не только не пугает, но и нисколько не беспокоит, – сказал Ричард, широко улыбаясь.
– Правда? – невинно спросила она. – А должно бы, ведь я видела тебя в действии. Но это не произвело на меня должного впечатления.
– Не произвело? – Его брови подозрительно взлетели вверх. – По-моему, мне только что бросили вызов.
В ответ она только оценивающе взглянула на него, стараясь придать своему лицу безразлично-холодное выражение, но не удержалась и рассмеялась.
Да, это был вызов.
Ничто не горячило его кровь больше, чем брошенный в лицо вызов.
И Изабель знала это лучше, чем кто бы то ни было.
– В следующий раз все должно получиться гораздо лучше, – заявил Ульрик Эдмунду. Их лошади шли бок о бок медленным шагом.
– В следующий раз? – вздохнул Эдмунд. – Да она пырнет меня ножом прежде, чем я сумею подойти к ней, чтобы заговорить.
Ульрик хихикнул:
– Тогда тебе придется выкрикивать ей комплименты с безопасного расстояния. Она, уверен, повернется в твою сторону.
– Похоже, я совсем не умею ухаживать за девушками.
– Всему свое время. Как только перед тобой встанет необходимость развлекать женщин, красноречие само польется из тебя, так что сам удивишься. Уверен, ты найдешь путь к ее сердцу. Она хочет этого. Если вы оба приложите максимум усилий, у вас все получится.
– Она хочет этого? Я так не думаю, – заметил Эдмунд.
– А ты думаешь, Элзбет хочет моего внимания? – спросил Ульрик, глядя вперед на едущую возле Изабель девушку.
– Элзбет не хочет внимания ни одного мужчины, – беззаботно сказал Эдмунд. – Она хочет только молиться в одиночестве и чувствовать свое единение с Богом.
– Ты не прав, – возразил Ульрик, и его голубые глаза на секунду стали серьезными. – Элзбет нужны нежные слова, нужно внимание, как никому другому. Из всех моих знакомых женщин она больше всех нуждается в любви и заботе. Даже больше, чем моя Мери, а, уж поверь мне, она очень ранима и беззащитна.
– Это ты не прав. Элзбет ни в чем не нуждается.
– Она нуждается во мне, – сказал Ульрик, стряхивая с себя серьезность. – Потому что я воплощение жизнерадостности и непринужденности, в то время как она в своей жизни знала только волнение и разочарование. И я исполнен решимости внести радость в ее существование, сделать ее жизнь сладкой, как мед. Несколькими легкими поцелуями я смогу ввести ее во вкус отношений между мужчиной и женщиной.
– Ну конечно, ты сделаешь это для ее же блага, – хихикнул Эдмунд.
– Да, – улыбнулся Ульрик. – А если ты будешь думать о благе Элис, твои ухаживания станут более умелыми. Думай не о том, что говорить, а о том, что она хочет услышать. Дай ей то, чего она хочет, и в ответ ты получишь ее лучезарную улыбку. Это самый простой способ сделать женщине приятное.
– Похоже, он нашел способ сделать ей приятное, – сказал Роланд, глядя на Ричарда и Изабель, которые ехали во главе их небольшого отряда.
– Я в нем и не сомневался, – отозвался Уильям, плотнее запахивая на себе плащ. – Он очень решительный человек.
– И сейчас он решил ехать в Молтон, – продолжал Роланд. – Я только удивляюсь, что манит его туда.
– Только не месть.
– Может быть, гордость? – глубокомысленно произнес Роланд.
