отмечая, что О'Рурк ограничился всего лишь одной стопкой и не демонстрирует никаких признаков неутолимой жажды.
– Неужели вы прочли всё это? – спросил Питер с невольным восхищением.
Хоумер пожал плечами:
– В основном да. Иногда времени не хватает. Перевод иностранных вещей я обычно поручаю Отто Крюгеру.
– Крюгеру? Вы говорите про вышибалу из салуна? – Питер изумленно покачал головой. – Кто бы мог подумать, что у этого здоровяка есть что-то, кроме мощного кулака…
– Имел с ним стычку, да? – Макгиллакатти тихо засмеялся. – На самом деле Крюгер на удивление хорошо образован. Он был школьным учителем, пока его жена не умерла от холеры по пути на золотые прииски. С тех пор Крюгер стал другим человеком.
– Западные штаты действительно привлекают к себе мечтателей, – заметил Питер.
– Пожалуй, ты прав. Ну а тебя что привело на Запад? Золото? Или ты один из тех, кто пытается забыть свое прошлое?
– Ни то, ни другое. На Запад меня привело главным образом любопытство.
– И ты не оставлял позади брошенных жен, разбитых сердец? – поинтересовался Макгиллакатти.
Питер рассмеялся:
– Может, на сердцах оставались небольшие ссадины, но ничего серьезного, и уж точно никаких жен.
– Но чем же ты зарабатывал на жизнь, парень?
– Я занимался многими вещами, но, увы, не преуспел ни в одной.
Тут Питер решил, что пора перейти к делу.
– Послушайте, сэр, вы ведь позвали меня сюда не просто так. Вы хотите побольше узнать обо мне? Хорошо. Я из Уэксфорда, того, что в Ирландии. Моя семья живет на одном месте уже семь поколений и довольно обеспечена, так что мне никогда не приходилось думать о том, где добыть очередной обед. – Он невольно вздохнул. – Мои беззаботные дни закончились, когда отец прекратил посылать мне деньги. Вот почему теперь я на мели.
Закончив свой краткий рассказ, Питер уселся в одно из кожаных кресел и закинул ногу на ногу.
– Если у вас найдется работа для беспутного бродяги, я с радостью соглашусь.
Макгиллакатти оценивающе посмотрел на гостя:
– Ты когда-нибудь работал в шахте?
– Нет, сэр, и не могу сказать, что я в восторге от этой мысли, – ответил Питер с удивительной прямотой. Да и какой смысл притворяться, будто ему нравится рвать себе пуп в чертовой шахте. – Я всегда предпочитал легочной лихорадке солнечный свет.
– Что ж, у тебя губа не дура. – Макгиллакатти хмыкнул. – Но порой беднякам выбирать не приходится.
– Это точно, сэр.
– Все мои шахтеры состоят в профсоюзе, – подсластил пилюлю Хоумер.
– Я готов начать с самого низа и подниматься наверх. – Питер про себя отметил, что эти слова следует понимать почти буквально.
Макгиллакатти прищурился.
– Предложение моей дочери тебя не заинтересовало, как я понял?
Пальцы Питера замерли на кожаном подлокотнике кресла.
– Вы что, знаете, что она предложила жениться на ней за деньги?
– Дьявол, ну конечно! – Макгиллакатти рассмеялся и не спеша прошел к небольшой деревянной двери в стене. – Видишь вот это? Когда мне надо узнать, не ворует ли горничная постельное белье и не даром ли я плачу деньги прачке в подвале, я открываю дверь и могу слышать все недобрые мысли, которые жена бормочет себе под нос. Отличное изобретение, не правда ли, сынок?
Питер в восхищении поцокал языком.
– Снимаю шляпу, сэр!
– Порой я подслушиваю тех, кто гостит у меня в доме, и дал собственное объяснение неким затянувшимся паузам в твоем разговоре с моей дочерью. – Хоумер приподнял бровь. – Может, пожелаешь сам объяснить их мне?
Питер в возбуждении хлопнул себя ладонями по коленям. Ну и пройдоха! Этот старый дьявол ничего не упустит!
– Вы все верно поняли, сэр, однако добродетель вашей дочери не пострадала. Клянусь! Всего несколько поцелуев, а так ничего серьезного, – ответил он беззаботно.
– Так у тебя большой опыт по женской части?
– Если говорить честно, то это один из тех немногих навыков, которые я успел отточить до блеска. Женщины были моей проблемой с тех пор, как мне исполнилось три года. – Он вздохнул с притворной печалью. – До сих пор помню тот день, когда я заглянул под подол к старшей горничной: один взгляд на ее аппетитные ляжки и зад в рюшах – и я приобрел хорошо известный неизлечимый недуг.
