Отем была так озадачена приглашением Брэда, что до нее не сразу дошел смысл вопроса Элейн.
— А, ты о заказах?.. — Отем продолжала где-то витать. — Все заказы, кроме одного, остаются в силе.
— Ну вот, видишь? — самодовольно улыбнулась Элейн. — Вовсе они не из милости сделаны! Как вот и этот. — Она помахала перед носом Отем какой-то бумажкой. — Еще один заказ.
— Да? — Отем выглянула, проверяя, есть ли посетители. Булочная была пуста. — Чей это? — взволнованно спросила она.
— Помнишь высокого светловолосого парня? Он приходит почти каждое утро.
Отем сосредоточенно сдвинула брови.
— Обычно его обслуживаю я, — сказала Элейн, — поэтому ты можешь его и не помнить. У него еще татуировка на руке. Правда, ты могла ее не видеть. Последнее время он ходит в затрепанной джинсовой куртке.
Отем было безразлично, знает она его или нет.
— А какой букет он хочет?
— Ко Дню Святого Валентина. Говорит, встречается со своей девушкой недавно и дарить ей украшения и цветы неудобно. Он не хочет, чтобы у нее сложилось превратное представление, — с неодобрительной гримасой добавила Элейн.
— Так что тебя волнует? — улыбнулась Отем. — Что какой-то парень боится связывать себя обязательствами? Тоже мне открытие!
— И правда, какое нам до него дело? Главное — он покупает у нас букет. — В глазах Элейн блеснул знакомый огонек. — Но между нами, я надеюсь, девчонка бросит его на другой же день, как получит этот букет.
— Элейн! — с притворным негодованием воскликнула Отем. — Ты хочешь сказать, она будет недовольна моим букетом?
— Ладно, ладно, — чувствуя свою вину, примирительно сказала Элейн. — Давай не будем умничать.
— Да, действительно, — согласилась Отем. — А теперь пошли. Работы у нас сегодня невпроворот!
В этот день Элейн надолго задержалась в булочной. К пяти, когда уже и Отем собралась уходить, половина печенья для букетов Брэда была испечена. Оставалось только его украсить, но эту работу Отем отложила на утро. За три часа, что провела в булочной одна, она многое передумала и решила, что вечером никуда с Брэдом не поедет.
Его вчерашнее честное признание не принесло желаемого успеха. Но за бессонную ночь он наверняка придумал что-то другое. И сегодня Отем могла бы не устоять.
Согласись она на предлагаемые Брэдом отношения, страданий ей не избежать. С Брэдом — она это чувствовала инстинктивно — ее ждут постоянные страдания.
У них обоих определенные цели. И она будет круглой дурой, если откажется от своих устремлений и не перестанет встречаться с Брэдом иначе как по делу.
Перед тем как уйти домой, Отем позвонила в секретарскую службу и оставила для Брэда сообщение.
— Мы ориентировочно договорились вместе пообедать, — сказала она телефонистке, — но я вспомнила, что буду занята. Постарайтесь, пожалуйста, передать ему это сообщение до шести часов. Не хотелось бы, чтобы он проделал весь длинный путь напрасно.
Отем на всякий случай назвала номер факса отца, куда Брэд, в свою очередь, мог бы отправить срочное сообщение.
Отец подъехал к дому одновременно с ней. Отем не виделась с ним уже три дня.
— Папа! — обрадовалась она, выбираясь из машины. Она сама удивилась, как счастлива его видеть.
Макс достал свой кейс и взглянул на нее поверх машины.
— Пончики твои прошли на ура! — объявил он.
— Я рада. А как твои встречи? Все благополучно?
Макс обнял дочь за плечи.
— Шанна не перестает меня удивлять, — признался он. — Она говорила, что, если мы обставим это мероприятие по-праздничному, будет меньше недовольств по поводу перемен. И оказалась права. Вся фабрика сегодня взбудоражена. — Успех, видно, окрылил Макса. Даже в походке его появилась особая упругость.
— Папа, давай съездим сегодня куда-нибудь пообедать. Отпразднуем наш успех.
Он поморщился.
— Но я уст…
— Куда-нибудь попроще, — поспешила перебить его Отем. — Да хотя бы в гриль-бар в конце улицы, а? Спокойно поедим… Вдвоем… Ты да я, ладно?
— Надо взглянуть, что нам приготовила Марла. — Как обычно, отец начал сдаваться. Он редко отказывал дочери в разумных просьбах.
— Мы оставим ей записку. Пусть завтра нам ничего не готовит. Уйдет пораньше в честь нашего праздника.
Макс улыбнулся и поставил кейс на пол у двери в кухню. Отем поняла, что победила.
— А у тебя что за праздник?
— У меня сегодня был самый удачный день. И у тебя — успех!
— Хочешь провести вечер со своим старым отцом? — Он нежно обнял дочь.
— Ты всегда был для меня самым лучшим, — искренне сказала Отем, стараясь не думать о том, кого ей так не хватало.
— Слишком уж я легко соглашаюсь, — усомнился Макс.
Отем взглянула на часы. Им надо уйти в половине седьмого.
— Я только приму душ. Тебе же будет приятнее, если из меня выветрится запах горелого масла.
Макс рассмеялся.
— Тогда через час? — спросила Отем.
— Как раз успею прочитать газету. Буду ждать тебя в кабинете.
Отем смотрела ему вслед. Ей так хотелось походить на отца: такого солидного, основательного, надежного, упорно добивающегося своей цели.
В кабинете, когда Отем зашла за ним, был разожжен камин. Она постояла перед огнем, подсушивая волосы.
— Ты готов?
Он оторвал взгляд от газеты, и Отем почувствовала, будто в нем что-то дрогнуло.
— Как ты похожа на мать!
Теперь удивилась Отем. Отец так редко вспоминал об этой женщине, которая произвела ее на свет и бросила их обоих — своего ребенка и мужа.
— Это хорошо?
Макс аккуратно сложил газету. Медленно поднялся.
— А что, по-твоему, стало причиной моих несчастий? — Он махнул рукой, как бы отметая эту тему, и показал на дверь. — Поехали.
— А чем я похожа на маму? — спросила Отем, когда они уже сидели в машине. Обычно, как бы по молчаливому уговору, оба избегали говорить о ее матери. Но сегодня Отем захотелось продолжить эту тему.
Отец всегда отвечал на ее вопросы конкретно и бесстрастно.
— Те же глаза, волосы. — Он замолчал, выезжая задним ходом из гаража. — Она, бывало, часами разглаживала свои волосы, стараясь сделать их прямыми. — Он усмехнулся. — А через несколько часов они снова становились волнистыми. Как у тебя.
