– Тут и думать нечего. И так все ясно.
– Тебе – да! – воскликнула Люччи. – А мне ты можешь объяснить?
Арни вновь смерил ее с головы до ног презрительным взглядом.
– Значит, не желаешь сдавать позиции? Будешь отпираться до последнего?
Она почувствовала, что к глазам подступают слезы отчаяния.
– Ради бога, дорогой, скажи, что ты имеешь в виду?
– То, что тебе не стоит так грубо искажать правду. А проще говоря, нечего лгать.
Твое вранье примитивно, неужели ты сама этого не понимаешь?
– Но… я не лгу! – Люччи казалось, что она пребывает в каком-то кошмарном сне. Арни говорил так уверенно, будто ей и впрямь все должно быть ясно, однако она не понимала ни слова. И из-за этого чувство растерянности быстро переходило в ощущение своей полной беспомощности.
– Хорошо, – с усмешкой обронил он. – Если ты так настаиваешь, я объясню… хотя это полная бессмыслица, потому что ты и без того все знаешь. Итак, слушай: твоя вопиющая ложь изначально обречена на провал, потому что мне прекрасно известно, что у моей матери нет никаких племянников. Понятно? Ни единого! Тем более такого, который носил бы имя Зиг. Так что не пытайся водить меня за нос.
Это объяснение еще больше запутало Люччи.
– Как это нет, если сама Берта сказала, что Зиг…
– Ничего она тебе не говорила, ты все выдумала, – процедил Арни. – Моя мать достойная женщина и не станет делать подобные вещи. Ты ведь неглупый человек, вот и посуди сама: зачем моей матери заниматься сводничеством? Ведь речь идет обо мне, ее сыне!
– Но тогда почему она сказала, что Зиг ее племянник? – с мукой в голосе воскликнула Люччи.
Арни потемнел лицом, хотя его взгляд сверкнул кинжальным блеском.
– Прекрати паясничать! Ты и так уже долго испытываешь мое терпение! – Он обогнул стоявшую на его пути Люччи и быстро зашагал по дорожке.
Она бросилась за ним.
– Дорогой! Зачем нам спорить? Ведь мы прямо сейчас можем обо всем расспросить Берту!
Арни ничего не ответил, продолжая молча идти, однако Люччи даже это расценила как хороший признак. Во всяком случае, он не отверг ее предложения сразу.
Когда они вышли из дальней части сада, Люччи сразу увидела Берту. Та по-прежнему сидела за столиком. Заметив быстро шагавшего сына и едва поспевавшую следом невестку, она удовлетворенно усмехнулась.
– Вижу, ты нашел Люччи там, куда я тебя направила?
Арни промолчал.
Зато Люччи поспешно произнесла:
– Прошу вас, скажите, что ваш племянник приезжал ужинать по вашему приглашению! Арни увидел меня с ним и подумал невесть что…
Тонкие бледные губы Берты вновь изогнулись в улыбке.
– Племянник? Не понимаю, о чем это ты.
Люччи похолодела.
– Зиг, ваш племянник! Который бывал здесь почти каждый день! Пожалуйста, скажите, что он навещал вас, а не меня!
Арни выжидающе смотрел на Берту. Заметив это, она в свою очередь окинула Люччи презрительным взглядом.
– Милая моя, я понимаю, что ты говоришь о каком-то мужчине, но лично меня никто не навещал. А племянников у меня просто нет. – Берта повернулась к сыну. – Арни втолкуй, пожалуйста, своей супруге, что у нас нет таких родственников.
Не сговариваясь, они вдвоем посмотрели на Люччи, и она съежилась под их взглядами, почувствовав себя никчемным лживым созданием.
– Я объяснил ей это всего несколько минут назад.
– Берта! – воскликнула Люччи, теряя голову от ощущения неотвратимо надвигающейся катастрофы. – Умоляю вас, не поступайте так со мной! Ведь вам известно, что я говорю правду…
Берта скривила губы.
– Знаешь что, дорогая моя, не впутывай меня в свои плутни. Сама заварила кашу, сама и расхлебывай. – Она отвернулась, всем своим видом показывая, что не намерена продолжать разговор.
Мрачно усмехнувшись, Арни направился к крыльцу.
– Дорогой! – воскликнула Люччи, все еще не в силах поверить, что все кончено. – Ты не можешь так…
– Могу, – бросил он на ходу. – Ты для меня больше не существуешь! И на этом закончим. Постарайся сегодня не попадаться мне не глаза. А завтра я сообщу тебе свое окончательное решение относительно твоей дальнейшей судьбы.
Это был их последний разговор в тот день. Люччи всю ночь рыдала в одной из спален третьего этажа, а утром Арни предложил ей выбрать место, где она будет жить, и сказал, что берет на себя ее дальнейшее содержание при условии полного отказа от контактов с посторонними мужчинами.
– Как только узнаю, что ты завела себе любовника, денежные поступления от меня прекратятся, – холодно предупредил он.
Конечно, Люччи предприняла еще одну попытку урезонить его, но… Арни все для себя решил и рассматривал свою резолюцию как окончательную. Ни слезы, ни мольбы не поколебали его решимости.
В конце концов Люччи вынуждена была подчиниться в надежде, что по прошествии некоторого времени, поостыв, Арни успокоится и появится возможность вернуться к разговору. Поселиться она решила в коттедже своего деда Марио, к этому времени уже полгода пребывавшего в доме престарелых.
Когда Люччи сообщила о своем решении Арни, он через Интернет забронировал одно место в самолете, следующем из аэропорта Элизабет в Пенсаколу, затем вызвал на соответствующее время такси и велел ей собираться.
Через три часа она покинула дом, в котором началась и, вероятно, закончилась ее супружеская жизнь.
Провожать Люччи никто не вышел. Спустившись по ступенькам к такси, она оглянулась на окна и за одним из них увидела Арни. Он стоял, холодно наблюдая за ее отъездом и не делая ни малейших попыток попрощаться хотя бы кивком или взмахом руки. Нет, он просто хотел проконтролировать ситуацию.
Слезы выступили на глазах Люччи. Не желая, чтобы Арни видел их, она быстро нырнула в такси, предоставив водителю поставить дорожные сумки в багажник. Затем тот сел за баранку, захлопнул дверцу и повез Люччи в аэропорт. Не удержавшись, она бросила взгляд на окно, но Арни там уже не было…
Позже, живя в Пенсаколе, она не раз удивлялась, что Арни не приставил к ней охрану – это было бы совершенно в его стиле. Ей непонятно было, каким образом он намеревался собирать сведения о том, появился у нее любовник или нет. И только сейчас она поняла, что слежка велась постоянно и незаметно – с помощью прислуги Кэтти.
Вдобавок за Люччи наблюдал какой-то Шон Уотер, который, судя по всему, причастен к исчезновению Элси.
– Так ты помнишь, почему мы не занимались любовью в последнюю перед моим отъездом ночь? – вновь спросил Арни, выводя Люччи из задумчивости.
Она подняла на него взгляд.
– Знаешь, мне не хочется продолжать этот разговор. Меня сейчас волнует не прошлое, а настоящее. Я хочу увидеть дочь!
Несколько мгновений Арни молча смотрел на нее, потом сказал:
– Хорошо. Мне эта беседа тоже не доставляет удовольствия. Если ты достаточно хорошо себя чувствуешь, идем в столовую. Там все собрались, чтобы перекусить, ждут только нас с тобой. Ребята сами разогрели ужин, приготовленный моей кухаркой.
– Мартой?
Он кивнул.
