Хад.
— Так мы можем никогда и не узнать, кем она была? — спросила Дана.
— Возможно. Но если она местная, кто-нибудь обязательно вспомнит. — Он достал блокнот и ручку из кармана. — Мне нужен номер телефона Джордана, чтобы связаться с ним.
— Он прилетит сюда завтра. Скорее всего, остановится у Ангуса, но уверена, что он тебе позвонит.
Хад нашёл странным то, что она назвала отца по имени. Что же происходило тут все эти годы, пока его не было?
— Ты знаешь, где их найти, — продолжила Дана. — Ангус в ближайшем баре. Клэй в своей студии в старом Эмерсоне, в Боузмане. А Стейси… — Её голос надломился. — Что ж, она там, где ты её оставил.
Хад удивил сам себя, приняв удар и даже не поморщившись.
— Мне очень жаль было услышать о несчастном случае с твоей матерью.
Хаду сказали, что Мэри сбросила лошадь, и женщина перенесла тяжелую травму мозга. Некоторое время она оставалась жива, но так и не пришла в сознание.
Дана встретилась с ним взглядом.
— Ты всегда ей нравился.
Она произнесла это таким тоном, словно это была единственная ошибка, допущенная её матерью.
— Поэтому ты продаешь ранчо?
Она поднялась из-за стола.
— Что-нибудь ещё?
Он понимал, что не стоило упоминать о продаже поместья. Кроме того, он почувствовал, что это не его дело и сегодня не тот день, чтобы спрашивать.
Допив вино, Хад поднялся со стула. Взял стетсон и нахлобучил его на голову.
— Вижу, ты опять забыла надеть кольцо.
Дана прокляла себя за то, что вообще солгала о помолвке, не говоря уж о кольце.
— Камень расшатался, — ответила она, увеличивая количество лжи между ними.
Тридцать один год она не врала, но превратилась в закоренелую лгунью, как только Хад вернулся в город.
— Ты не помолвлена с Лэнни Ранкином, — мягко заметил он. — Так ведь?
Она подняла подбородок, готовая защищать свою ложь до самого конца.
— Это вообще не твоё дело…
— Почему ты солгала мне, Дана?
Что-то в его голосе остановило её. Очевидно, он решил, что Дана сделала это потому, что до сих пор думала о них и хотела заставить его ревновать. Этот день можно будет назвать худшим в её жизни.
— Не хотела, чтобы ты решил, будто у нас с тобой есть шанс.
Он улыбнулся.
— О, по твоему отношению ко мне это можно ясно понять. Тебе не нужно было выдумывать помолвку. — Он прищурился. — Почему парень не сделал тебе предложения? С ним что-то не так?
— Нет, — огрызнулась она. — Мои отношения с Лэнни тебя не касаются.
Дана видела, как вращаются винтики в его упрямой голове. Теперь он точно считал, что она всё ещё питает к нему чувства.
— Ты самый надоедливый мужчина из всех, кого я знаю, — проворчала она, направляясь к двери, чтобы его проводить.
Мягкий смешок Хада донёсся сзади, пронзив сердце воспоминаниями. Воспоминаниями о том времени, когда они были вместе.
— По крайней мере, хоть это у меня всё ещё есть, — заметил Хад, переступив через порог на улицу, когда Дана открыла дверь.
Он заметил, что Джо следовал за ними и теперь стоял у её ног. Старый пёс оглох и едва передвигался, но дураком не был. Когда дело доходило до критической ситуации, он знал, кому хранить верность.
Хад повернулся к дверному проёму, чтобы взглянуть на неё, всё веселье исчезло с его лица.
— Для расследования мне всё-таки придётся тебя допросить. Я могу прийти сюда или ты спустишься в офис в Биг Скай…
— Я приду в офис. — перебила его она. — Просто назови время.
— Дана, прости меня…, - он махнул рукой. — За всё.
Её улыбка была острой, как лезвие.
— Доброй ночи, Хад.
Она закрыла дверь перед его лицом, но успела услышать, как он сказал:
— Доброй ночи, Дана.
Так он говорил после поцелуев. Она прислонилась к двери, почувствовав слабость в коленях. Проклятье, она не заплачет. Слишком много слёз пролито из-за Хада Сэвэджа, больше он их не получит.
Но горячая влага уже катилась по её щекам. Дана вытерла слезы, прикусив губу, чтобы не разрыдаться. Какой жуткий был день. Дни рождения просто предназначены быть такими.
Джо гавкнул, взглянув на неё и замахав хвостом.
— Я не злюсь на тебя, — обратилась она ко псу и присела на корточки, чтобы обнять его. — Я понимаю, что, как и всем нам, Хад всегда тебе нравился.
Дана не принадлежала к тем людям, кто купается в жалости к себе. По крайней мере, не долгое время. Она стала жить дальше, когда Хад пропал. Его возвращение не сможет снова поставить всё с ног на голову. Она поднялась и прошла к окну на кухне, которое притягивало её теперь, когда она знала, что лежало в колодце все эти годы. От ужаса она содрогнулась. Может, Дана знала жертву?
'Или ещё хуже, — подумала она, — её знал Ангус'.
Хад напомнил ей, что у отца был револьвер тридцать восьмого калибра. Простонав, она вспомнила то время, когда отец позволял ей и Хаду стрелять из ружья по жестянкам, поставленным на забор.
Сквозь падающий снег она посмотрела на склон холма и обняла себя руками, чтобы изгнать гнетущие мысли, а потом снова взглянула на кухонные часы. Время ещё есть, если она поторопится. Дана слышала, что группа её отца и дяди сегодня играет в баре «Корраль». Если она поедет сейчас, то успеет поговорить с ними обоими и вернуться домой, не опоздав на свидание с Лэнни.
Ей не терпелось выяснить всё у отца, прежде чем он и его брат придумают убедительную историю. Эта мысль удивила её. Почему она решила, что ему есть что скрывать?
'Потому что, — подумала она, печально улыбаясь, — это мой отец, которого я хорошо знаю'.
Сейчас сплетники в каньоне обсуждают новости о трупе в колодце. Ведь даже Джордан узнал об этом, находясь в Нью-Йорке. Ей надо лишь пережить метель, бушующую за стенами, а также завтрашнее прибытие брата.
Она застонала, подумав об этом, и сняла пальто с вешалки у двери. До бара вниз по дороге было добрых десять миль, шоссе наверняка уже скользкое, а видимость плохая. Но она знала, что не заснёт, пока не поговорит с отцом. Дана только надеялась, что ещё достаточно рано и Ангус хотя бы наполовину трезв, хотя рассчитывать на это она не могла.
Хад ехал прочь от ранчо и продолжал прокручивать одну и ту же фразу у себя в голове.
'Она не помолвлена. Она не помолвлена'.
Он улыбнулся. Признался, что это была маленькая победа. Но он оказался прав. Она не помолвлена с Лэнни. Может, после всех этих лет, он всё-таки знал Дану лучше, чем она думала. Снег продолжал падать, а он вёл машину по узкому мосту, который пересекал реку Галлатин и сворачивал на шоссе 191, направляющееся на юг одноименного каньона… При мысли о том, что Дана не обручена, Хад ощущал радость, которой не испытывал годами.
'Каньон', как его называли, простирался от устья реки к югу от шлюза Галлатин до Западной части Йеллоустоунского Национального Парка: девяносто миль извилистой дороги, что шла вдоль реки, зажатая с
