другу так тесно, что поцелуй неотвратим.
Мэкки снова и снова мысленно возвращалась к поцелуям Гордона. Она вдруг поняла, что боится остаться без них. Ну и ладно, на этот раз ее желание целоваться победило. Она воспринимала это как дурную привычку, вроде курения или переедания… и клялась, что завтра же бросит Гордона… Нет, лучше послезавтра.
Эшли только что съела свою порцию макарон, перепачкав томатным соусом все личико.
— Мэ-эф, — сказала она, увидев в кухне Мэкки.
— Мэф лучше держаться подальше от любительницы макарон, а то придется распрощаться с нарядным платьем, — сказал, смеясь, Гордон. — А ну-ка, хозяюшка Эшли, пошли в ванную! — проговорил он, вынимая малышку из высокого стульчика. — Мэкки, присоединяйтесь, посмотрите, как я буду отмывать эту шалунью.
— Хорошо. — Она поднялась вслед за ними по лестнице и с удовольствием стала наблюдать, как Гордон моет Эшли. Потом подала ему большое махровое полотенце, в которое он завернул смеющуюся девочку. От нее так сладко пахло, что Мэкки не удержалась и поцеловала ее в щечку.
Эшли переодели в пижамку и положили в кроватку вместе с плюшевым мишкой. Гордон поцеловал ее и пожелал спокойной ночи. Повторив за отцом «ночи», Эшли наблюдала из кроватки, как отец с Мэкки направились к двери.
— Мэф, стой, — неожиданно проговорила девочка.
Гордон недоуменно посмотрел на Мэкки, как бы спрашивая, не ослышался ли он. Мэкки кивнула, радостно улыбаясь, и, подойдя к кроватке, стала напевать малышке старинную колыбельную. Гордон с минуту слушал, затем тихо вышел из комнаты, задумчиво улыбаясь.
— Как хорошо! — воскликнула Мэкки и взглянула на Гордона. Они сидели за кухонным столом и смотрели в окно. Сверкающие молнии освещали холодным светом раскачивающиеся под напором ветра деревья, вода в бассейне покрылась рябью от проливного дождя.
— Порой я чувствую себя самым счастливым человеком на свете. Никогда не думал, что мне так повезет, — сказал Гордон, зажав бокал с вином между ладонями.
— И это при том, что ты едва знал свою тетю. Ты хотел рассказать мне, как получил наследство.
Он пожал плечами:
— Я до сих пор не могу понять этого. Мои родители были просто поражены тем, что она оставила все мне… Тетя Хильда была замужем за младшим братом моей прабабушки. Несмотря на большую разницу в возрасте, они были очень счастливы, хотя детей у них не было. Когда муж умер лет двадцать пять назад, тетя замкнулась в себе и перестала поддерживать какие-либо отношения со своими родственниками. А когда она умерла, вдруг обнаружилось, что я ее единственный наследник. Почему именно я, неизвестно. В завещании тоже ничего не объяснялось. Тетя занималась благотворительной деятельностью и делала большие пожертвования колледжам и университетам в течение всей ее жизни. Может быть, она выбрала меня потому, что я — профессор университета, но это лишь мои догадки. Тетя Хильда сама была для всех загадкой… Университетские преподаватели вообще-то неплохо зарабатывают… Но такие деньги мне и не снились. Должен сказать, что они могут круто изменить жизнь человека, — задумчиво проговорил Гордон.
— Или, как магнит, привлечь тех людей, с которыми ты меньше всего хотел бы общаться, — добавила Мэкки.
— Как я тебе уже говорил, Бет никогда бы не предъявила свои права на дочь, если бы не узнала, что я получил большое наследство. Но что ни делается, все к лучшему. Если бы не Бет, я никогда бы не встретил тебя, Мэкки. Получается, что я купил свое счастье за миллион.
— Я всегда считала и считаю, что не в деньгах счастье, Гордон! — «Это-то он должен понять!» — подумала Мэкки.
— Я бы так не сказал.
— Ты, должно быть, думал, что мы с Бет решили обобрать тебя до нитки?
— Думал, пока не узнал, какая ты на самом деле. Слушай, давай прекратим этот разговор, — решительно проговорил он и добавил с улыбкой: — Мы же собирались танцевать!.. Что нам мешает устроить танцы прямо сейчас? Позвольте пригласить вас на танец, мисс Смит! — Он встал и галантно протянул ей руку.
Гордон весь вечер думал только о том, как он будет танцевать с Мэкки. Он чувствовал, что она думает о том же самом. К счастью, он все подготовил заранее — подобрал компакт-диск с танцевальными мелодиями и поставил его в плеер.
Он зажег свечи, выключил свет, включил плеер и пригласил Мэкки на танец.
Они двигались в ритме музыки.
— Ты хорошо танцуешь, — сказала она, откинув голову назад, чтобы взглянуть ему в глаза.
Гордон едва сдержался, чтобы не поцеловать ее.
— Мистер Гэллоуэй! Я только что сказала вам комплимент!
Он так залюбовался ею, что забыл ответить на ее похвалу.
— Видишь ли, моя мама считала, что мальчики должны так же свободно двигаться в танце, как и на футбольном поле. Из-за этого я четыре года ходил в ненавистную школу танцев. Но завтра обязательно позвоню маме и скажу ей: «Спасибо, что заставляла меня учиться танцам». — Они стали двигаться медленнее, прижавшись щекой к щеке.
— О! Передай ей благодарность и от меня, — сказала она.
В эту минуту музыка кончилась, и Гордон запрокинул Мэкки назад, как делает партнер в латиноамериканских танцах.
— О! — воскликнула Мэкки, выпрямившись. — Бьюсь об заклад, что девочки из твоей школы танцев были от тебя без ума.
— К сожалению, в той школе нас учили только диско и рок-н-роллу. Не было ни фокстротов, ни вальсов. Так что я напрасно потратил время.
— Я так не думаю. — Она положила голову ему на плечо, он прижал ее к себе еще крепче, и дальше они двигались как единое целое.
Одна песня сменяла другую, затем темп ускорился и зазвучало танго.
— Я и забыл, что на диске есть танго. Ну как, попробуем?
Она бросилась в его объятия. Недаром говорят, что танго — самый сексуальный танец в мире. Мэкки пришла в неистовое возбуждение от его зажигательного ритма. Лицом к лицу, бедром к бедру… Она вспомнила, как темпераментно исполняют этот танец аргентинские сеньориты, и ей показалось, что у нее поднялась температура. «Еще немного — и тебе, Мэкки, придется выбежать из дома и броситься в бассейн, чтобы не сгореть».
А еще лучше — броситься в его постель. Обжигающий взгляд Гордона говорил о том, что он страстно хочет того же. Но тут раздался плач Эшли, и они поняли, что момент упущен.
Глава девятая
Когда Мэкки вышла из дома, чтобы взять из почтового ящика утреннюю газету, она была приятно удивлена по-весеннему теплым днем. Не успела она вернуться в дом, как зазвонил телефон. Мэкки бросилась к телефону и схватила трубку, уверенная в том, что это Гордон. Запыхавшись от быстрого бега, она с трудом смогла произнести «алло», которое было больше похоже на кваканье лягушки, чем на женский голос.
«Это просто смешно! Ты похожа на пятнадцатилетнюю девчонку, влюбившуюся впервые в жизни!» — строго выговорила себе Мэкки. Но ее чувства к Гордону не были мимолетным увлечением, которое исчезает, стоит появиться на горизонте новому красивому парню. Она влюбилась в Гордона до беспамятства и, когда осознала свое чувство, пришла в ужас. Это шло вразрез с ее взглядами. Мэкки Смит, специалист по охране семьи и детства, яростная защитница брошенных мужьями женщин, кандидат в помощники судьи или даже
