Джосс вновь опустил глаза.
Грей сел напротив него.
— Но я не жалею, что сделал тебя капитаном этого корабля, Джосс. — Он поймал взгляд брата. — Ты единственный, кому я могу доверять. Мне необходимо, чтобы ты командовал этим судном, и я никоим образом не стану усложнять твое положение. Я больше не буду оспаривать твои приказы. Я вообще постараюсь воздерживаться от споров. — Он, будто над Библией, распростер пальцы над судовым журналом и вдруг вспомнил изящную талию мисс Тернер. Грей стиснул зубы и сжал пальцы в кулак. — Повторяю, я не буду приставать к мисс Тернер. Действительно не буду.
Джосс фыркнул.
— Черт возьми, как бы мне хотелось, чтобы ты научился доверять мне! — Грей посмотрел ему прямо в глаза.
— А мне еще больше хочется, чтобы у меня были для этого основания.
Глава 6
Боже, она едва не призналась во всем!
Если бы он не был таким заботливым, внимательным и выводящим из себя одновременно. Она знала, как противостоять и тому и другому, но бороться с адской смесью оскорбительного высокомерия и обаяния она была не в силах. Не желая того, она помнила каждый его жест — то, как, продолжая поддразнивать ее, он успокаивал ее жесткими, но такими ласковыми пальцами, то, как он легким прикосновением к спине направлял ее, как нежно целовал ее руку… словно благодаря за тур вальса в бальном зале великолепного особняка.
Все — его джентльменская одежда, правильная речь, гордая осанка, учтивость, скрытая за нарочитой грубоватостью, — все говорило о том, что мистер Грейсон мог быть принят в лучших домах английского света, но, отказавшись от общества, он, видимо, нисколько об этом не жалел. В какое-то мгновение София подумала: если бы она рассказала ему все, возможно, он сумел бы понять.
Возможно, он и сам такой же беглец.
Глупая, глупая девчонка. Он понимает только выгоду. Ему понятны шесть фунтов и восемь шиллингов. Мистер Грейсон похож на всех охотников за деньгами из высшего общества. Он похож даже на членов ее собственного семейства. Он смотрит на нее и видит золотые монеты в сафьяновом кошельке, перевязанном атласной ленточкой. Что ж, она отдаст ему его проклятое золото и покончит с ним, но сначала найдет что- нибудь перекусить. Она страшно проголодалась.
Вместо того чтобы свернуть налево, к дамской каюте, София пошла направо. Она вошла в каюту, внешне похожую на ее собственную, но почему-то со стойким козьим запахом. Прикрыв нос рукавом платья, она быстро прошла через общее помещение и вошла в дверь напротив.
— Да закрой же эту чертову дверь! — Голос прогремел сквозь клубы пара.
Она торопливо повиновалась.
Высокий худощавый темнокожий мужчина стоял над внушительным котлом с закипающей водой и большим ножом резал очищенный картофель.
— Для обеда еще рановато, не так ли? — спросил кок, не поднимая на нее глаз. — Только-только пробили шесть склянок, а я не настолько стар, чтобы не слышать, и не настолько глуп, чтобы не сосчитать. Так что прочь, ненасытный ублюдок, и раньше чем через час не заявляйся.
София выполнила бы это приказание, но она буквально окаменела от шока. Никто за все ее двадцать нежных лет никогда не обращался к ней подобным образом. Ее охватило ощущение полной растерянности. Словно Бог в приступе скуки решил развлечься и перевернул земной шар.
Кок бросил нож и вытер руки передником.
— Я же велел тебе проваливать. Ничего не получишь, пока…
Он повернулся, увидел Софию и оцепенел, забыв закрыть рот.
Они стояли, уставившись друг на друга, не произнося ни слова, пока из котла не полилась закипевшая вода.
— Черт возьми!
Кок схватил кочергу и, распахнув топку, стал яростно тыкать в пылающие угли. Искры вылетали, смешиваясь с клубами пара.
— Прошу прощения, — сказала София. — Я лишь хотела попросить кусочек хлеба. Возможно…
Повар вновь выругался и, с таким грохотом захлопнул дверцу топки, что София съежилась.
— И, простите, если возможно, капельку чая.
— Нет. Это я должен просить прощения, мисс. — Он снова вытер руки о передник, оставив на нем черные разводы сажи. — Присаживайтесь, мисс…
— Мисс Тернер.
— Присаживайтесь, мисс Тернер. — Кок придвинул табурет на трех ножках к квадратному разделочному столу и похлопал по нему рукой. — Я Габриэль.
София с удовольствием села. От запаха готовящейся пищи у нее заурчало в желудке. Оглядевшись, она увидела небольшой, почти квадратный отсек, по одной из стен которого стояли плита и шкафы с выдвижными ящиками. Потолок камбуза примерно на фут выступал над уровнем палубы, со всех четырех сторон пропуская внутрь свежий воздух и солнечный свет.
— Я принесу вам хлеба и чая, — сказал Габриэль. Теперь, когда он перестал ругаться, экзотические модуляции его голоса заинтриговали Софию. В отличие от резких команд, которые раздавались на корабле от юта до бака, речь Габриэля оказалась гладкой и звучной. — Я не привык к пассажирам на борту. — Он оглядел ее с головы до ног, и белозубая улыбка озарила его лицо. — На мгновение мне показалось, что вы ангел, который пришел за мной, чтобы отнести меня на небеса.
София непроизвольно поморщилась:
— Нет, я не ангел. — Она понимала, что бедолага старается загладить вину. — Я гувернантка.
Своим ангелом всегда называл ее Тоби. Своей невинной голубкой. Он приходил в почти поэтический транс, рассуждая о том, как она совершенна, как красива и чиста.
Он не имел о ней ни малейшего представления.
Перспектива прожить всю жизнь с Тоби, постоянно исполняя роль его совершенного ангела, пугала ее, как хождение по кругам ада. Ей не нужна была прелестная невинность, София жаждала страсти. И вот она сбежала. Она сбежала от свадьбы и от жениха, о котором любая юная леди Англии могла только мечтать, сбежала со слабой надеждой найти то, о чем мечтала.
Но в данный момент она готова была довольствоваться чашкой чая и кусочком хлеба.
— Прошу прощения за свою грубость. — Он поставил чайник на плиту. — Я думал, что это один из матросов пришел, чтобы подкрепиться. Этим попрошайкам нельзя давать больше положенного. Один лишний сухарь, и до конца плавания все будут рассчитывать на такую добавку. — Он положил перед ней толстый ломоть хлеба. — Все, что осталось, мисс. Угощайтесь.
София с благодарностью вцепилась в ломоть. Черствый хлеб никогда не казался ей таким вкусным.
— За чашку чая я готова простить вам все, что угодно. А что, если, — спросила она между глотками, — на моем месте оказался бы капитан Грейсон? Или мистер Грейсон?
Габриэль лишь отмахнулся в ответ:
— Я гонял Грея и Джосса из кухни, когда они были еще мальчишками. Они прекрасно знают, что не стоит ссориться со стариком Габриэлем. — Он потянулся за жестяной банкой для чая и помолчал немного. — Но на вашем месте мог оказаться и мистер Брэкетт. А что-то говорит мне, что он не обрадуется, если ему предложат проваливать.
Габриэль пожал плечами и насыпал заварки в заварочный чайник.
— Слишком много перемен для такого старика, как я. Я не привык, что на борту находятся люди вроде Брэкетта. Или хорошенькие молоденькие девушки вроде вас.
— Но ведь вам не так уж много лет, — возразила ему София. Габриэль рассмеялся, и она сквозь пар
