отвращения и гнева, София освободившейся рукой изо всех сил ударила его по голове. Бесполезно. Грязные, корявые пальцы извивались между ее грудей как жирные, жадные червяки.
— Прекратите! — вскрикнула София и, сжав кулак, стукнула его в ухо, но снова безрезультатно. Ее слабые попытки защититься лишь забавляли пьяного приставалу.
— А ты ничего, крошка, — промычал он, довольно ухмыляясь. — Мне нравится, когда девчонка сопротивляется.
Паника начала охватывать Софию. Если проклятый забулдыга обнаружит сверток, ей вряд ли удастся выбраться из этой вонючей харчевни целой и невредимой.
Она собралась было ударить бродягу коленом, но ей не пришлось этого делать.
Пьянчуга, издав вопль боли и удивления, вдруг, словно по волшебству, взмыл в воздух, поднятый парой сильных рук. Бешено вращая глазами, вмиг протрезвев, он повис в воздухе, извиваясь, словно рыба на крючке.
— Не далековато ли ты зашел, Бейнс? — произнес приятный, уверенный баритон. — Пожалуй, будет лучше, если ты оставишь девушку в покое.
Легким движением ее спаситель отбросил Бейнса в сторону. Пролетев несколько футов, грубиян грохнулся на стул, который с громким треском подломился.
Торопливо поправив платье и запахнув плащ, София посмотрела на своего спасителя. Это был высокий джентльмен с темно-рыжими, почти каштановыми волосами, тот самый, на которого она обратила внимание несколько мгновений назад. По крайней мере, он показался ей джентльменом, Его произношение говорило о полученном некогда образовании, а темно-зеленый, довольно элегантного покроя короткий плащ и желтовато-коричневые брюки свидетельствовали о том, что он не пренебрегает модой. Но стоило этому джентльмену согнуть в локте руку, и под тонкой тканью прекрасно сидящего сюртука сразу же обозначилась грубая мускулатура молотобойца или воина.
И в его чертах не было ничего утонченного, хотя от его грубо высеченного лица с бронзовой от постоянного пребывания на солнце кожей просто невозможно было оторвать взгляд.
— Ну сколько раз тебе говорить, Бейнс? Так с женщинами не обращаются.
Его слова были адресованы стонущему на полу нахалу, но его глаза соблазнителя были прикованы к ней. Затем он улыбнулся, и от ленивого изгиба его чувственных губ стал заметен тонкий шрам, наискосок тянувшийся через щеку.
Пожалуй, этот человек и в самом деле опасен. Но в этот момент София готова была расцеловать своего спасителя.
— Приличный способ прикасаться к женщине, — продолжил он, приблизившись к ней, — это подойти к ней вот таким образом. — Он с видом небрежного безразличия слегка оттолкнулся от стойки и выверенным движением поднял свою руку, но, оказавшись в дюйме от ее груди, его пальцы замерли, словно наткнувшись на невидимую преграду.
Нет, у него и в самом деле рот негодяя! Благодарность Софии моментально сменилась возмущением. Ей захотелось влепить ему пощечину и стереть с его лица эту плутовскую усмешку.
— Видишь? — сказал он Бейнсу, шевеля пальцами вблизи ее груди. — Так ты ее не спугнешь.
Грубый смех прогромыхал среди собравшихся вокруг зевак.
Опустив руку, негодяй сказал уже громче:
— Разве я не знаю, как это делается, Мэг?
Все взгляды обратились к соблазнительной рыжеволосой девушке, собиравшей со столов пивные кружки. Не отрываясь от работы, Мэг, рассмеявшись, крикнула:
— Грею лучше всех известно, как обращаться с леди! Еще более громкий взрыв хохота снова потряс пивную.
Даже Бейнс хихикнул.
Грей. Сердце Софии оборвалось. Что там сказал лысый трактирщик, когда она спросила о капитане Грейсоне? «Грей там, у стойки».
— И последнее, что тебе необходимо запомнить, Бейнс, — продолжал Грей. — Для начала ты всегда должен предложить даме выпить. — Грейсон обвел взглядом зевак, и те, словно ничего не произошло, вернулись к своей выпивке. С самонадеянной усмешкой мужчина повернулся к Софии: — Итак, что вам?
София смотрела на него и молчала. Она не знала, что ответить, но определенно знала другое: в ее жизни наступила черная полоса.
Эта нависшая над ней хорошо одетая глыба и есть капитан Грейсон с «Афродиты». А бриг «Афродита» — это единственный корабль, который должен отплыть на Тортолу на этой неделе. На следующей неделе должны быть еще корабли, но для Софии следующая неделя была равна следующему году. Ей необходимо попасть на Тортолу. И попасть как можно быстрее. Значит, ей нужен этот человек, точнее, нужен его корабль, а еще точнее, каюта или хотя бы место на его корабле.
— Похоже, слов благодарности мне не дождаться. — Он бросил взгляд на Бейнса, который, неуклюже ворочаясь, пытался подняться. — Может, вы считаете, что я должен был вздуть этого недоумка? Я бы мог. Но я не люблю насилия. Оно всегда обходилось мне слишком дорого. — Он окинул взглядом ее фигуру. — Но прежде чем я вернусь к своей выпивке, думаю, я, по крайней мере, мог бы узнать ваше имя, мисс?…
София стиснула зубы, мобилизуя все свое терпение.
— Мисс Тернер. Мисс Джейн Тернер.
— Мисс… Джейн… Тернер.
Он, будто поддразнивая, нарочито медленно произнес ее имя, словно пробуя его на язык. София всегда считала свое второе имя самым скучным и простым, какое только можно вообразить. Но, слетев с его уст, даже «Джейн» прозвучало непристойно.
— Что ж, мисс Джейн Тернер, что вы пьете?
— Я ничего не пью. Я ищу вас, капитан Грейсон. Я пришла сюда, потому что хочу, чтобы вы взяли меня на борт. Мне необходимо попасть на Тортолу.
— На «Афродите»? На Тортолу? Какого черта вам там нужно?
— Я гувернантка. Меня ждет место недалеко от Роуд-Тауна.
Ложь без малейшего усилия слетела с ее губ. Он снова, на этот раз внимательно, окинул ее взглядом от шляпки до изящных полуботинок, и от этого изучающего взгляда дрожь прошла по всему ее телу.
— Вы не похожи ни на одну из гувернанток, каких мне доводилось видеть. — Его взгляд остановился на ее руках, и София быстро сжала их в кулачки.
Перчатки. Будь проклято ее тщеславие! Старое платье и плащ горничной вполне подходили для маскировки — их темные бесформенные складки могли скрыть множество огрехов. Но сегодня утром, когда она впервые одевалась без служанки, ее пальцы так дрожали от волнения и холода, что София позволила себе маленькое послабление — свою лучшую пару перчаток; черные, из тончайшей лайки, они были отделаны соболиным мехом и застегивались на крошечные пуговки из черного жемчуга.
Они совсем не походили на перчатки гувернантки. Гувернантки таких перчаток не носят.
На мгновение София испугалась, что он увидит правду.
Чепуха, отругала она себя. Никто и никогда, глядя на нее, не видел правды. Люди видели то, что хотели видеть… послушную дочь, невинную девушку, красавицу из высшего общества, застенчивую невесту. И этот капитан торговой посудины такой же. Он увидит в ней лишь пассажирку, с которой можно будет получить пару золотых.
Уже довольно давно София научилась лукавить — ведь легко лгать, когда понимаешь, что в действительности никто не хочет знать правду.
— Симпатичные, правда? Это подарок. — Не сняв роскошной перчатки, она достала письмо и протянула Грейсону потертый, со следами трансатлантического путешествия конверт. — Здесь предложение места, если вам угодно будет взглянуть. — Она коротко помолилась, чтобы ему не было угодно. — От мистера Уолтема с плантации «Элеонора».
— Уолтема? — Он рассмеялся и отмахнулся от письма. Не мешкая, София засунула письмо в карман плаща.
— Мисс Тернер, вы даже не представляете, на какие передряги себя обрекаете. Я уж не говорю о том, что само плавание через океан сопряжено со множеством опасностей: суровый корабельный быт, тропические болезни…Впрочем, все это ерунда по сравнению с детьми Джорджа Уолтема — вот уж кто
