улеглось, и, вопреки всему, так быстро, что она действительно поверила в свое выздоровление: между нею и Жаком все кончено, не осталось ничего... Так она думала. А сегодня вечером, в самый драматический час ее жизни, он вдруг снова предстал перед ней со своими бегающими зрачками, со своим недобрым лицом!
Она продолжала сидеть, нагнувшись вперед, не спуская испуганного взгляда с пролета лестницы. Мысли ее неслись галопом. Что ждет ее впереди? Случайная встреча, внезапное столкновение скрестившихся взглядов достаточно ли этого, чтобы всколыхнуть весь осадок прошлого, чтобы в один миг уничтожить физическое и моральное равновесие, с таким трудом достигнутое ею в течение нескольких лет?
По знаку Антуана Жак остался внизу, в холле.
Особа в черном атласном платье снова заняла свое место за кассой и время от времени бросала на Жака недружелюбные взгляды поверх своего пенсне. Скрытый в глубине оркестр, состоявший из рояля и визгливой скрипки, старательно наигрывал танго для одной-единственной пары танцующих, мелькавшей за стеклянной перегородкой. В столовой кончала обедать запоздалая публика. Из буфетной доносился звон посуды. Лакеи сновали взад и вперед с подносами в руках. Проходя мимо кассирши, они объявляли негромким голосом: 'Одну бутылку 'Эвиана' в третий номер', 'Счет десятому номеру', 'Два кофе в двадцать седьмой'.
Горничная сбежала с лестницы. Кончиком своего пера особа в черном платье указала ей на Жака.
Горничная подала ему записку от Антуана:
'Телеграфируй доктору Эке, пусть срочно приезжает в Пасси. О9-13'.
Жак попросил провести его к телефонной будке. В трубку он услышал голос Николь, но не назвал себя.
Эке был дома. Он подошел к телефону.
- Выезжаю. Через десять минут буду на месте.
Кассирша ждала около дверцы телефонной будки. Все, что имело отношение к 'этому дураку из девятого номера', казалось ей подозрительным: даже больной обычно является нежелательным постояльцем в гостинице, а что же говорить о самоубийце?
- Понимаете, подобные дела в таком почтенном заведении, как наше... Мы не можем... категорически не можем... Необходимо немедленно...
В эту минуту на лестнице появился Антуан. Он был один и без шляпы. Жак бросился к нему.
- Ну что?
- Он без сознания... Ты звонил по телефону?
- Эке сейчас приедет.
Особа в черном платье решительно набросилась на них:
- Вы, может быть, домашний врач этой семьи?
- Да.
- Мы ни в коем случае не можем держать его здесь, понимаете?.. В такой гостинице, как наша... Необходимо перевезти его в больницу...
Антуан, не обращая больше на кассиршу никакого внимания, увлек брата в другой конец холла.
- Что случилось? - расспрашивал Жак. - Почему он решил покончить с собой?
- Понятия не имею.
- Он жил здесь один?
- Кажется.
- Ты сейчас поднимешься обратно?
- Нет. Подожду Эке, чтобы переговорить с ним... Давай сядем. - Но, едва усевшись, Антуан снова вскочил. - Где телефон? - Он внезапно вспомнил об Анне. - Следи за входной дверью. Я сейчас вернусь.
Анна лежала на диване в темноте, с открытыми окнами и спущенными шторами. Услышав телефонный звонок, она инстинктивно почувствовала, что Антуан не придет. Она слушала его объяснения, но они как-то не доходили до ее сознания.
- Вы меня поняли? - спросил он, удивленный ее молчанием.
Она не в состоянии была ответить. Спазма сжимала ей горло, душила ее. Сделав над собой усилие, она прошептала:
- Не может быть, Тони!
Голос был такой глухой, такой изменившийся, что Антуан невольно сдержался на минуту, прежде чем дать волю раздражению.
- Что не может быть? Раз я вам говорю... Он без сознания! Я жду хирурга!
Пальцы Анны судорожно сжимали телефонную трубку, и она боялась вымолвить слово, чтобы не разрыдаться.
Антуан терпеливо ждал.
- Где ты находишься? - наконец спросила она.
- В гостинице... Недалеко от площади Звезды.
Она повторила, как слабое эхо:
- Площадь Звезды?.. - После бесконечно долгих колебаний она наконец вымолвила: - Но ведь это совсем рядом... Ты совсем близко от меня, Тони!..
Он усмехнулся:
- Да, недалеко...
Она уловила улыбку в тоне его голоса, и надежды ее сразу ожили.
- Я знаю, о чем ты думаешь, - сказал Антуан, продолжая улыбаться. - Но повторяю, мне придется провести здесь всю ночь... Лучше бы тебе спокойно вернуться домой.
- Нет, - крикнула она быстро и глухо. - Нет, я не тронусь с места! - И после минутного колебания прошептала: - Я буду ждать тебя...
Она откинулась назад, отстранила трубку от лица и глубоко вздохнула. Издали аппарат прохрипел ей в ответ:
- ...если мне удастся вырваться... но не слишком на это рассчитывай... До свиданья, милая...
Она живо приблизила телефон к уху. Но Антуан уже повесил трубку.
Тогда она снова растянулась на диване и лежала так, неподвижно, вся напряженная, вытянув ноги, уставившись в одну точку и все еще прижимая к щеке телефонную трубку.
- Госпожа де Фонтанен действительно замечательная женщина, - сказал Антуан задумчиво, усаживаясь рядом с Жаком после телефонного разговора. Он помолчал, затем заговорил снова: - Ты не виделся с Женни... с тех пор? - Он живо вспомнил исчезновение брата, появление 'Сестренки' и все, что в свое время удалось разузнать из этой смутной истории.
Жак, нахмурившись, отрицательно покачал головой.
В эту минуту у подъезда гостиницы остановился автомобиль. На нижних ступеньках лестницы показалась фигура Эке. За ним шла его жена. Николь так никогда и не могла простить дяде Жерому: она считала его виновником дурного поведения своей матери, и теперешняя скандальная история казалась ей справедливой божьей карой. Но в этот час тяжкого испытания она не хотела покидать свою тетку Терезу и Женни.
Эке на минуту задержался на пороге. Острым взглядом из-за пенсне он быстро оглядел вестибюль. Увидел Антуана, шедшего к нему навстречу. Но не узнал Жака, который умышленно оставался в тени.
Антуан не встречался с Николь с того самого вечера, накануне смерти ее дочурки. (Он знал, что вскоре после этого Николь родила мертвого ребенка, что роды были очень тяжелые и навсегда искалечили ее тело и душу.) Она похудела; юношеское, доверчивое выражение лица совершенно исчезло. Она протянула Антуану руку. Взгляды их встретились, и черты Николь слегка передернулись: образ Антуана был для нее неразрывно связан с самыми мучительными воспоминаниями, и вот сейчас ей опять пришлось встретиться с ним в трагической атмосфере новой драмы...
Антуан, что-то нашептывая хирургу на ухо, проводил его с женой до лифта. Прежде чем все они исчезли в застекленной кабинке, Жак издали увидел, как его брат прижал палец к виску, у самых корней
