– Ну, полно. Разве брат трактирщика не возил вас на ярмарку в Лонстон?
Мэри сжала под столом кулаки, впившись в ладони ногтями.
– Брат трактирщика? – переспросила она, выигрывая время. – Я с ним больше не виделась. Полагала, что он уехал.
– Нет, с Рождества он не покидал округи. Он сам сказал мне об этом.
Между прочим, ему стало известно, что вы приняли мое приглашение и находитесь здесь, и он просил передать вам кое-что: 'Скажите ей, что я очень сожалею о случившемся'. Это его точные слова. Очевидно, он имел в виду вашу тетю.
– И это все?
– Полагаю, что он сказал бы больше, если бы нас не прервал мистер Бассет.
– Мистер Бассет? Мистер Бассет был там, когда Джем говорил с вами?
– Ну, конечно. В комнате было несколько джентльменов. Он обратился ко мне после обсуждения дела, когда я уже собирался уезжать из Норт-Хилла.
– А почему на обсуждении присутствовал Джем Мерлин?
– Он имел на это право, я полагаю, как брат покойного. Правда, мне не показалось, что он был сильно опечален своей утратой. Наверно, братья не ладили между собой.
– Мистер Бассет и другие джентльмены… они допрашивали его?
– В течение всего дня между ними велся долгий разговор. Мне показалось, что молодой Мерлин очень неглуп. Об этом говорят его ответы. Он, должно быть, куда умнее своего брата. Помнится, вы говорили, что он ведет полную риска жизнь. Он как будто занимается конокрадством?
Мэри кивнула. Она сосредоточенно водила пальцем по узору на скатерти.
– Видимо, он занимался этим в ожидании, что подвернется более стоящее дело, – заметил викарий, – и когда такая возможность появилась, он употребил всю свою смекалку и, надо сказать, не промахнулся. Без сомнения, ему хорошо заплатили.
Она больше не могла слышать этот мягкий голос; каждое слово пронзало ее сердце. Игра проиграна, и изображать безразличие больше не имело смысла.
Подняв лицо и глядя на него глазами, полными муки, она умоляюще протянула руки.
– Что они сделают с ним, мистер Дейви? – спросила она. – Что они с ним сделают?
В его бесцветных глазах, дотоле бесстрастно взиравших на нее, мелькнуло удивление.
– С ним? – Ее страстный вопрос явно озадачил его. – А почему они должны с ним что-то сделать? Я полагаю, он помирился с мистером Бассетом, и ему нечего бояться. Едва ли ему припомнят старые грехи после той услуги, которую он им оказал.
– Я вас не понимаю. Какую услугу он оказал?
– Куда подевалась ваша сообразительность, Мэри Йеллан. Никак не можете взять в толк, о чем я говорю. Разве вы не знали, что именно Джем Мерлин донес на своего брата?
Она тупо уставилась на него, ничего, не понимая. Как ребенок, зубря свой урок, она повторила вслед за ним:
– Джем Мерлин донес на своего брата… Джем донес?
Викарий отодвинул свою тарелку и принялся ставить посуду на поднос.
– Да, именно, – произнес он. – Я услышал это из уст самого мистера Бассета. Оказывается, сквайр натолкнулся на вашего друга в Лонстоне в сочельник и повез его в Норт-Хилл ради эксперимента. 'Ты украл мою лошадь, – сказал он, – ты такой же негодяй, как твой брат. В моей власти завтра же засадить тебя в тюрьму, и ты даже не увидишь ни одной лошади лет эдак десять или более. Но если ты дашь мне доказательства, подтверждающие мои подозрения относительно твоего брата, я тебя отпущу'. Тут ваш молодой друг попросил дать ему время подумать. Однако в назначенный срок он пришел, покачал головой и заявил: 'Если вам надобно, ловите его сами. Будь я проклят, если стану помогать властям'. Тогда сквайр сунул ему под нос официальное оповещение. 'Взгляни-ка, Джем, – приказал он, – и скажи, что ты думаешь об этом. В сочельник произошло самое кошмарное кораблекрушение после гибели у Пэдстоу прошлой зимой судна 'Леди Глостер''. Может быть, это на тебя подействует?' Остальные подробности этой истории мне не удалось услышать – люди без конца то приходили, то уходили, – но я понял, что в ту ночь ваш друг вырвался из заточения и убежал. А вчера утром, когда все уже считали, что больше его не увидят, он появился. Подошел к сквайру, когда тот выходил из церкви, и преспокойно произнес: 'Что ж, мистер Бассет, вы получите доказательства'. Вот почему я только что заметил, что у Джема Мерлина мозги работают получше, чем у его брата.
Викарий собрал со стола посуду на поднос и отнес его в угол. Потом сел у камина в кресло с высокой узкой спинкой, протянув ноги к огню. Мэри ничего не замечала. Она неподвижно сидела, глядя прямо перед собой. От всего услышанного голова ее пошла кругом. Как усердно выстраивала она доказательство вины человека, которого любила, как страдала и мучилась; и вот оно рассыпалось, как карточный домик.
– Мистер Дейви, – медленно произнесла она, – наверно, во всем Корнуолле не найти человека глупее меня.
– Пожалуй, так оно и есть, Мэри Йеллан, – подтвердил викарий.
Сухой тон, которым он произнес эти слова, столь не похожий на его обычно мягкую манеру говорить, был неожиданно резок. Но Мэри восприняла его как заслуженный упрек.
– Что бы ни случилось со мной потом, – продолжала она, – я смогу теперь встретить будущее без страха и стыда.
– Рад слышать это, – ответил он.