— Что за странный человек этот англичанин, пишет, что это невежество, что я опоздал на несколько минут, пойдемте я вам дам план второго этажа.
Оба десятника пошли за ним.
Он вошел в контору, затем, отворив дверь кассы, громко вскрикнул:
— Обокрали, у меня украли все деньги!
Его жалобный голос был так искусно подделан, что десятники даже не подумали усомниться в истине его слов.
Милон бросился в другую комнату.
— Давно уехал этот англичанин? — спросил он у горничной.
— С четверть часа.
— Куда?
— К Елисейским полям. Милон выбежал на улицу.
Горничная и оба десятника последовали за ним.
— Хозяин, — сказал один из десятников, — лучше всего обратиться к комиссару полиции.
— Да, ты прав, мы поедем все.
У комиссара Милон дал показания, а горничная и десятники сделали свои добавления
— Я передам вашу жалобу, — сказал комиссар. — У нас, кажется, есть два агента английской полиции, они, вероятно, знают устройство вашей кассы, — но только ведь вы знаете, что они даром ничего не делают.
— Я готов им дать даже двадцать пять тысяч франков, если они найдут мне деньги.
Комиссар пошел на квартиру к Милону, чтобы удостовериться в краже денег.
Когда все это кончилось, Милон заперся в кабинете, как человек, убитый горем, но, в сущности, он был в самом лучшем настроении и, вполне довольный так удачно разыгранной комедией, принялся сводить счета.
Вдруг горничная постучалась к нему в дверь.
— Ах, господин, — сказала она, — еще какой-то человек пришел с плачем.. опасайтесь его, сударь… я боюсь за вас.
— Позови его сюда, — сказал Милон. Вошел Шокинг.
— Ах! — проговорил он по-английски. — Дженни и Ральф пропали.
— Как это случилось?
— Меня какой-то джентльмен напоил, а другой увез их.
— Ну, ты останься здесь, а я пойду посоветуюсь. Он поехал к Мармузэ и рассказал ему все.
— Я тебе вот что скажу, — сказал Мармузэ, — что тот, кто похитил мисс Элен, похитил и ребенка с матерью.
— Вы так думаете?
— Я в этом положительно уверен, а так как мы уже приготовили им ловушку, то нам нетрудно будет напасть на след Ирландки.
Куда же исчезли Ральф и Дженни? Сэр Джеймс признался своему товарищу, что он был прежде фенианом.
Сперва он долгое время скрывался в Ирландии, а затем бежал в Америку.
В столь долгое его отсутствие друзья успели уже забыть его, и он спокойно возвратился в Лондон.
Но сэр Джеймс помнил масонский знак, по которому фениане узнавали друг друга, вот этим-то знаком он и воспользовался при краже ребенка.
— Один из наших, — начал сэр Джеймс, войдя в комнату Ирландки, — умирает, и он попросил меня сходить к вам и привести вас к нему, чтобы он мог посмотреть хоть последний раз на того, на которого возложены все надежды Ирландии. Я надеюсь, что вы не откажете ему в этом последнем утешении.
Дженни стояла минуту в раздумье.
Наконец она сказала: «Пойдем, брат, я готова следовать за тобой!»
И они вышли вместе с ребенком.
Дорогой сэр Джеймс придумал еще одну историю, чтобы совершенно завладеть доверием Дженни.
— Сестра, — проговорил он, — я уже ищу вас более недели и только несколько часов тому назад напал на ваш след.
Дженни с изумлением посмотрела на него.
— Вы от кого? — спросила она его.
— От двоих, одного из них зовут аббат Самуил, а у другого имени нет — его зовут Серым человеком.
Нерешимость Дженни совершенно исчезла.
— Где же живет умирающий брат? — спросила она.
— Он живет очень далеко, и потребуется не менее часу езды.
— Если вы посланы от Серого человека, то я готова следовать за вами.
По дороге Дженни рассказала этому человеку, по ее мнению, принадлежащему к их секте, все несчастие, которое их постигло в Париже.
Фиакр остановился на улице, называемой Зеленой дорогой. Сэр Джеймс взял за руку ребенка, а Дженни шла позади.
Полицейский агент, подойдя к одному из грязных домов, постучал в дверь.
Дверь тотчас же отворилась, и в ней показался грязный угольщик, который их очень ласково принял.
Он повел их через двор, затем завел в какой-то темный сарай.
Вдруг ребенок почувствовал, что пол под ним провалился.
Испугавшись, он начал кричать, что было силы, но напрасно. При нем не было никого.
Затем опустили Ирландку в домовую цистерну, послышался плеск воды — и Ирландка исчезла.
— Уверен ли ты в том, что она утонула? — спросил сэр Джеймс у угольщика.
— Будьте покойны.
— За ребенком я приду завтра, смотри, чтобы он был в целости.
— Хорошо.
Час спустя сэр Джеймс был уже на телеграфной станции и подавал следующую телеграмму:
«Отцу Петерсону. 92, Оксфорд-стрит. Лондон. Ребенок у меня. Привозить его или нет? Отвечайте скорей.
Отправив депешу, он спокойно пошел в ресторан обедать; несколько часов спустя пришел его товарищ, сэр Эдуард, и подал ему телеграмму и письмо.
Телеграмма была от отца Петерсона:
«Сообщите подробности в письме. Ждите новых приказаний.
Письмо было из полицейской префектуры, оно было озаглавлено так:
«Отделение начальника безопасности.
Приходите завтра в десять часов в контору; я вам кое-что предложу и, кроме того, попрошу оказать услугу».
— Что ж, если хорошо заплатят, можно будет и согласиться, — проговорил сэр Джеймс, подавая письмо товарищу.
На следующий день, около десяти часов, сэр Джеймс был уже в полицейской префектуре.
Около конторы было множество пустых карет, но одна из них была занята, в ней сидели Милон и Мармузэ, которые следили за подъездом префектуры.
Несколько минут спустя, когда сэру Джеймсу объяснили, в чем дело, пришел Милон.
Милон был, по-видимому, спокоен так, что сэр Джеймс не усомнился, что этого человека не занимает похищение Ирландки и ее сына.
— Можете быть спокойны, — проговорил он, обращаясь к Милону, — через три дня деньги будут у вас.
Затем они вместе вышли из префектуры.
На улице они разошлись; сэр Джеймс сел в карету, а Милон пошел пешком.
