просто так. Но главной моей целью были разные типы людей, я их рисовала. Мой друг Гарольд ставил свой столик рядом с моим. Он продавал вырезанные из бумаги силуэты. У него на это настоящий талант. Рядом с ним стоял столик Андреа. Она делала фигурки из стекла. — Никки замолчала, удивленно глядя через площадь. — Посмотри, вон тот парень, это же Гарольд! Он отрастил бороду, но я не обозналась. А рядом Андреа! О, Джулиан, не могу поверить, что они все еще здесь. Как давно я их не видела!
— Кажется, у меня есть повод для ревности. — Джулиан притворно нахмурился, в то время как Никки тащила его за руку к столикам.
— Неужели?
— Наверняка.
— Вот и хорошо.
Джулиан шутил, но его пальцы невольно сжались в кулаки, когда Никки подлетела к молодому человеку в залатанных джинсах, который тут же обнял ее и от души расцеловал. Хрупкая черноволосая девушка втиснулась между ними, чтобы тоже обнять Никки.
Только когда Никки представила пару, Гарольда Вильямса и его жену Андреа, Джулиан успокоился и даже смог улыбнуться, протягивая руку. Гарольд крепко пожал ее.
— Неужели вам удалось оторвать Никки от работы, в которую она ушла с головой? Вы вернулись насовсем или это простой визит? — спросил он позже Джулиана, когда Андреа увела Никки поздороваться с другими старыми знакомыми.
— Что-то вроде туристической поездки. — Джулиан обратил внимание на работы Гарольда: — Отлично сделано.
— Спасибо. Я с удовольствием занимаюсь этим. — Гарольд взял ножницы, лист черной плотной бумаги и стал вырезать заготовку. — Но до Николь мне далеко, я это понимаю. Мне бы хоть треть ее таланта… Она быстрее всех на этой площади делала зарисовки. И несравненно лучше всех. То, что ей удавалось разглядеть в людях и потом запечатлеть в рисунке, было просто невероятно. Николь обладала каким-то магическим внутренним чутьем, как, например, Пикассо или Тёрнер.
Гарольд отошел, чтобы показать свои работы пожилой паре, судя по акценту из Нью-Джерси, и проворно выполнил их заказ. Когда довольные супруги удалились, Джулиан сказал:
— У меня такое впечатление, что вы хорошо знаете Никки.
— Да. Мы знакомы с первых дней, когда Андреа и я приехали в этот город и стали работать на площади. Потом Никки уехала учиться в университет и вышла замуж за это ничтожество, гонявшее по полю футбольный мяч. Кажется, он не забыл ничего, что можно было бы запретить ей. Вы знаете, что она имела возможность учиться в одной из лучших мастерских в Париже? Но случилось несчастье, и она замкнулась. Мы не видели ее несколько лет.
— Гарольд. — Джулиан решился задать давно мучивший его вопрос. — Как ты думаешь, почему Никки оставила живопись?
— Я не психоаналитик.
— Но ты художник.
Гарольд пожал худыми плечами и задумался.
— Я этого тоже не могу понять. Но если подумать… можешь ли ты представить, какой нужно быть тонкой и чувствительной натурой, чтобы стать таким художником, как Никки? Жизнь такого человека в нашем рациональном мире обречена на страдание. Никки подсознательно отключила способность к обостренному восприятию, это форма самозащиты психики. Ужасно. Никки талантлива. Она не похожа ни на кого из своего семейства.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты знаешь, кто такие Дювали? Это семейство новоорлеанских банкиров на протяжении многих поколений, южане до мозга костей. Могу поклясться, если бы ее тетушка могла знать, что Никки потратит большую часть наследства на этот детский приют, она бы вообще отказалась умирать.
Гарольд взглянул на Джулиана, как только один мужчина может смотреть на другого — взвешивая и оценивая.
— Возможно, теперь, когда перед ней начинают раскрываться другие области жизни, она сможет вернуться и к живописи.
Чуть позже Никки и Андреа присоединились к ним. Джулиан обнял Никки за плечи, а она наблюдала за своими друзьями, показывавшими работы любопытствующим прохожим. Искусство продать товар тоже требует таланта.
— Я не знал, что ты вложила деньги в «Дюваль хаус», — сказал Джулиан.
Никки повернула голову и взглянула на него снизу вверх. Новый мягкий свет нежности в его глазах заставил ее затрепетать от радости и одновременно почувствовать необъяснимую тревогу.
— Это не совсем так. Я вложила деньги в различные предприятия, а дивиденды идут на приют. У нас работает совет попечителей, и я вхожу в его состав.
Андреа продала два пиратских корабля и молодого оленя с самкой.
— На сегодня достаточно, — объявила она, когда покупатели удалились.
Усиливающийся ветер угрожал смести хрупкие фигурки. Никки помогала Андреа заворачивать их и укладывать в большую коробку. Наблюдая за ее грациозными движениями, Джулиан припомнил, как Гарольд сказал о том, что она начала возвращаться к жизни. Ему пришла в голову шальная мысль.
— Гарольд, нет ли поблизости магазина, где можно купить альбом для рисования?
— Для Никки? Отлично придумано.
Гарольд наклонился к картонной коробке, стоявшей рядом с шезлонгом, и достал толстый блокнот с рисовальной бумагой и отличный набор карандашей.
— Но тебе самому это нужно, — запротестовал Джулиан.
— Да нет. Я тоже сворачиваюсь на сегодня, иначе этот ветер разнесет все в разные стороны.
Джулиан взял блокнот и карандаши и поблагодарил за подарок.
— Никки!
Она обернулась. Улыбка замерла на ее губах, когда она увидела, что протягивал ей Джулиан. Он вложил блокнот и карандаши ей в руки. Никки смотрела на них и молчала. Ветер играл прядями ее каштановых волос.
— Мне кажется, что женщина, делившая со мной постель прошлой ночью, перестала убегать от самой себя. — Джулиан протянул руку и коснулся блокнота. — Это часть тебя, Никки. Ты должна попытаться. — Он взял ее за подбородок и повернул лицом к себе. Никки смотрела на Джулиана широко раскрытыми глазами. Ему показалось, что она собирается спорить с ним. Но вместо этого, прижав блокнот и карандаши к груди, Никки повернулась и побежала в толпу.
Джулиан кинулся следом, но потом передумал. Он увидел, как она вбежала в ворота парка.
Когда он нашел Никки полчаса спустя, она сидела под тенистым дубом. Ее голова склонилась над блокнотом, а рука, сжимавшая карандаш, порхала над бумагой. Джулиан наблюдал за нею со стороны, не желая беспокоить.
Никки положила карандаш и огляделась. Джулиан двинулся к ней по зеленой лужайке. Подойдя ближе, он увидел, что ее глаза полны слез.
— Никки, что-нибудь не так? Надеюсь, я… — Джулиан замолчал, не зная, что сказать. Не нужно было давать ей блокнот, сегодня на нее слишком много свалилось, подумал он. Не может же она начать рисовать по команде.
Никки смотрела на него в замешательстве, что подтвердило его подозрения. Но вдруг она улыбнулась:
— Все в порядке, Джулиан. Все в полном порядке. Просто до меня только что дошло, что я рисовала. Сначала я просто сидела, уставившись на чистый лист бумаги. — Никки замолчала, чтобы перевести дыхание. — Потом стала наблюдать за тем человеком. — Она указала в сторону пожилого, довольно обшарпанного джентльмена. — С ним была маленькая девочка, лет четырех-пяти, белокурая с веснушками, этакий живчик. Старик дал ей горсть птичьего корма. Это то, чем он занимается, — разъезжает с тележкой семян и собирает пожертвования. Никто не знает, откуда он появился, но птицы любят старика и его клиентов. Он дал девочке горсть семян, и она кормила голубей. У нее такое лицо… ну… — Никки протянула блокнот. — Вот, посмотри.
