На листе была нарисована статуя и вокруг нее клумба с цветами. Старик с тележкой смотрел куда-то вдаль, в его глазах читались усталость и терпение. Лицо девочки было поднято вверх, словно она пыталась увидеть голубя, севшего на ее кудрявую головку.
— Я даже не помню, как нарисовала все это.
Джулиан поднял ее и прижал к груди, его голос прерывался от волнения:
— Я знал, что ты сможешь, Никки. Это всегда было с тобой.
Печальные звуки саксофона витали над приглушенным рокотом голосов посетителей кафе. Никки сидела облокотившись о спинку стула и допивала кофе из чашки, которую, по свойственной ей привычке, держала в обеих ладонях. Она слегка поежилась, когда прохладный бриз коснулся ее обнаженных плеч.
Полночный час наступил как-то незаметно. Они провели незабываемый вечер — посетили концерт лучшего джазового оркестра в городе, побывали в трех ночных клубах.
Сегодняшний день — это ряд пробуждений, подумала Никки. Джулиан вернул ей ту часть себя, которая казалась навеки утерянной. Потерять способность рисовать — все равно что ослепнуть. Но сегодня зрение вновь вернулось к ней. Никки посмотрела на свой рисунок. Несомненно, в нем есть жизнь — то, что она утратила со дня гибели Боба. Но останется ли вновь обретенный дар с нею?
— Никки, о чем задумалась?
Она подняла глаза на мужчину, сидевшего напротив.
— Размышляю обо всем, что произошло сегодня. Этот день особенный, Джулиан.
— Да, я тоже так думаю.
Низкий тембр его голоса никогда не оставлял ее равнодушной. Вот и сейчас мурашки побежали по спине. Никки поежилась.
— Замерзла? — Джулиан подвинул стул и сел рядом. — Это платье слишком открытое для такого прохладного вечера. Погоди. Думаю, сейчас самое время сделать тебе подарок. — Он нагнулся и достал пакет, который носил с собой с того времени, когда они обходили магазинчики квартала. Джулиан лукаво улыбнулся, открыл пакет и что-то вынул оттуда.
Перед Никки была самая красивая шаль, какую она когда-либо видела в своей жизни, не просто шаль, а настоящее произведение искусства.
Никки посмотрела на Джулиана сияющими от восхищения глазами.
— Не правда ли, хороша? — заметил он. — Я не сомневался, что тебе понравится. — Джулиан встряхнул шаль так, чтобы разгладились складки, и накинул ее на плечи Никки. — Ты такая красивая, — тихо сказал Джулиан, глядя на Никки влюбленными глазами, — мне будет приятно покупать тебе всякие необычные вещицы.
И снова в его словах чувствовалась уверенность собственника и намек на то, что они будут вместе. Но как же с ее планами на жизнь? Уж не думает ли он, что она выкинет коту под хвост все, чего достигла за последние пять лет, ради сомнительного удовольствия непостоянных отношений? Что будет, когда он устанет от нее?
— Не хочешь прогуляться? — предложил Джулиан.
Мятежное состояние погоды соответствовало душевному настроению Никки. Ветер трепал волосы и подол платья, когда они поднимались по лестнице через дамбу. Джулиан обнял Никки за плечи, и это немного успокоило ее.
Вниз к воде вела каменная лестница. Никки и Джулиан прошли вдоль пляжного дощатого настила, пока не нашли свободную скамейку. Никки села, поджав под себя ноги, Джулиан устроился рядом. Его теплая ладонь легла ей на щеку. Никки склонила голову ему на плечо.
— Здесь так красиво, — нарушил молчание Джулиан. — Теперь я понимаю, почему это любимое место влюбленных. — Он кивнул головой в сторону юной парочки, сидевшей в обнимку на камнях у самой воды.
Никки поборола желание прижаться поближе к Джулиану, под защиту его сильной руки. Хотя очень нуждалась в этой близости.
— Скоро пойдет дождь. Может, вернемся в отель? — предложил Джулиан.
— Нет! — Она сказала это слишком резко и, отстранившись от него, встала. — То есть не сейчас. — Она направилась к трубачу, сидевшему на другом конце скамьи и наигрывавшему какую-то печальную мелодию. Музыка, тусклый свет ночных фонарей, ветер, вздымавший волны, медный отблеск трубы — все это было с ней заодно, навевая светлую грусть. Еще одна ночь с Джулианом в отеле. Потом еще одна. И еще… Прекрасная перспектива. А что же из этого следует? Постепенно его интерес угаснет, и он оставит ее, опустошенную и страдающую. С ее стороны большая глупость считать, что она может иметь с ним дело на равных.
— Никки, давай вернемся. Ты устала, это был длинный день. — Джулиан подошел и обнял ее. — Завтра мы отправимся в Хьюстон. Я знаю одну комнатку в фешенебельном высотном доме. Там можно устроить отличную студию. Я хочу, чтобы ты ее посмотрела.
Никки резко повернулась лицом к Джулиану и почти грубо освободилась из его рук. Необъяснимая тревога захлестнула ее сознание и бросила в дрожь. Так, значит, в Хьюстон! Комната для студии! А как же пробуждение в понедельник утром? Как ее работа, ее квартира? Бросить все одним махом? Так вот чего он добивается от нее.
— Разве я дала тебе повод думать, что поеду с тобой в Хьюстон? — Никки нервно сжала концы шали. — Мы провели прекрасные выходные, Джулиан, но у меня работа, дом, обязанности перед людьми. Я не могу взять и все бросить ни с того ни с сего.
Лицо Джулиана, казалось, окаменело. Он смотрел на нее с каким-то странным спокойствием, холодными глазами. Никки думала, что, когда Джулиан заговорит, его голос будет так гневен, что заглушит вой ветра и раскаты грома вдалеке. Но ей пришлось напрячь слух, чтобы услышать его слова.
— Николь, я прошу тебя поехать со мной в Хьюстон. Прошу быть со мной.
Мысли метались в голове Никки, словно испуганные птицы. Она проигрывала Джулиану. Ее зависимость от него уже слишком сильна. Она нуждается в его любви. Что будет с ней, когда Джулиан покинет ее? А он обязательно покинет ее. Боб тоже был ей нужен, а он лишил ее возможности свободно дышать. Когда он погиб, она потеряла способность рисовать. Джулиан вернул ей талант, но что будет, если он ее покинет? Она останется одна. Ни семьи. Ни жизни… Она не может пойти на такой риск. Сейчас она живет и дышит полной грудью. Она не откажется от всего, чего достигла, ради нескольких месяцев или скорее недель романтического приключения с мужчиной.
Никки повернулась и побежала к лестнице. Она вихрем промчалась мимо трубача, закрывавшего свой футляр, и не помня себя взлетела наверх. Вдруг она почувствовала на лице первые капли дождя, ветер вырвал шаль из ее рук.
Добежав до одной из улиц, ведущих в центр города, Никки, очнувшись, остановилась и оглянулась назад. Вдали маячил темный силуэт. Джулиан стоял на площадке дамбы. Ветер развевал что-то легкое в его руках. Это была ее шаль.
Дождь припустил не на шутку, и Никки побежала к такси, стоявшему чуть поодаль.
Дверь, ведущая в гостиную номера, громко хлопнула. Джулиан вошел и встревоженно оглядел пустую комнату.
— Никки! — Он не удивился, когда ответа не последовало. Гнев, подгонявший его всю дорогу, испарился, как только он понял, что в номере никого нет.
Через открытую дверь Джулиан вошел в комнату Николь. Шкаф был пуст, дверцы открыты. Ящик туалетного столика выдвинут и тоже пуст. Джулиан нагнулся, чтобы поднять изящную золотую сережку, забытую на ковре. Он вспомнил, как она смотрелась на фоне ее нежной кожи. Неужели это происходило прошлой ночью?
Войдя в спальню, Джулиан бросил взгляд на кровать, хранившую тепло их тел, и увидел уголок блокнота, торчавший из-под матраса. Устало опустившись на край кровати, он достал блокнот и открыл его. На первой странице был уже знакомый портрет девочки с голубем. Джулиан перевернул страницу и замер. Лицо, глядевшее на него, выражало цинизм, силу воли, незаурядный характер, но в глубине проницательных
