Западная пресса в основном хранила молчание касательно массовых убийств в Советах даже в то время, как миллионы все еще страдали в коммунистических концентрационных лагерях. Еще миллионы умерли в Красном Китае во время «культурной революции», во многих государствах Африки, в тюрьмах Кубы, на смертоносных полях Камбоджи и в «преобразовательных» лагерях Вьетнама. Но все же во время периода, когда марксисты ликвидировали миллионы, все, что мы видели, были бесконечные истории о страданиях евреев десятилетия назад.
В то время как еврейские мудрецы кричали: «Никогда вновь!» относительно зверств, совершенных режимом, который уже мертв десятилетия, миллионы невинных людей были замучены и умерщвлены коммунистическими тираниями во всем мире. В то время как продолжались убийства, мы слышали только отдельный шепот о них, а муссирование средствами массовой информации страданий евреев во время войны продолжается до сих пор. В конце 60-х и начале 70-х я посещал собрания антикоммунистических кубинцев и представителей многих других восточноевропейских национальностей, которые тяжело пострадали от рук коммунистов. Литовцы, эстонцы, латыши, украинцы, белорусы, румыны, венгры, чехи, поляки, хорваты, сербы и многие другие беженцы рассказывали истории угнетения, пыток и убийств, которые заняли лишь крошечную часть внимания средств массовой информации, обращенной на Холокост – хотя их истории рассказывают о страданиях большего числа людей.
В то время как средства информации трубили о поисках, поимке и судах над военными преступниками, современные коммунистические военные преступники продолжали арестовывать, пытать и убивать миллионы в концентрационных лагерях по всему миру. Средства массовой информации, управляемые евреями, не пытались предотвратить уничтожение жизней, которые могли бы быть спасены. Они не пытались праведно призвать к преследованию коммунистических военных преступников прошлого и современности.
После того, как я узнал об ужасных массовых убийствах, организованных еврейскими большевиками в Советском Союзе я задался вопросом, почему я сохраняю такую особую злость на нацистских преступников времен войны. Почему, спрашивал я, я имею большую неприязнь к одному массовому убийству, чем к другому? Чем отличается комиссар, убивающий царя и его детей, от командора СС, ликвидирующего евреев в разорванной войной Восточной Европе. Китайский маоист из красного патруля, убивающий тысячи в так называемой «культурной революции» от еврейского члена группировки «Стерн», вырезающего палестинцев в Деир Ясине, или от арабского террориста, взрывающего коммерческий рынок в Тель-Авиве? Все же, несомненно, я чувствовал наибольшую симпатию к еврейским жертвам и наибольшее негодование и злость к антисемитским преступникам. Я спрашивал себя, что явилось причиной этого?
В этот момент я начал понимать, как мной манипулировали. Из-за еврейского влияния на средства массовой информации я видел их историю по телевидению и в фильмах, я сопереживал их горю, описанному в книгах, я видел их искалеченные тела на фотографиях, об ужасах их войны я слышал от учителей и священников. Насколько сильное влияние на 9-ти и 10-ти летних детей может произвести вид обнаженного тела, сопровождаемый ужасными сценами смерти?
Я начал задавать другие политически неверные вопросы относительно Холокоста. Даже если все, что говорится в средствах массовой информации о нем правда, почему он занимает в 1000 раз больше нашего внимания, чем убийство гораздо большего числа людей Советами? Сейчас, когда коммунистическая система распалась, почему никто не требует судов типа Нюрнберга над массовыми убийцами-коммунистами?
Еще один вопрос начал беспокоить меня. Если убийство невинных евреев в газовой камере являлось венцом зла, была ли воздушная бомбардировка миллионов немцев и японцев морально неверным актом тоже? Существует ли этическая разница между убийством невинных людей, отравляя их или сжигая живьем? Является ли морально приемлемым тот факт, что Америка бомбардировала женщин и детей, потому что воевала с Германией и Японией? По этим стандартам будут ли приемлемы немецкие зверства Второй мировой войны против евреев, если считать, что Германия вела войну с евреями? Я прочитал книгу Дэвида Ирвинга под названием «Уничтожение Дрездена».[428] В ней описана убийственная бомбардировка Дрездена в заключительные дни Второй миро вой войны. Большинство американцев много слышало о бомбардировке Хиросимы и Нагасаки, но лишь немногие знают о том, что больше людей погибло в Дрездене, чем было уничтожено в любом из этих городов. Дрезден был «экспериментом» союзников. Они хотели выяснить, возможно ли создать огневой шторм, сбросив тысячи зажигательных бомб в центр города. Дрезден был городом бесценных культурных сокровищ, которые были не тронуты до этого момента войны. Бомбардировка воспламенила весь город, создавая ураганные ветра, которые еще больше раздували пламя. Асфальт таял и плыл по улицам, как лава.
Когда воздушная атака была закончена, выяснилось, что погибло около 100 тысяч людей. Во избежание распространения болезней, власти сожгли жалкие останки десятков тысяч людей в гротескных погребальных кострах. Дрезден не имел военной значимости и, когда его бомбардировали, война была практически выиграна. Бомбардировка лишь укрепила противостояние Германии и стоила большего числа жизней союзников. Я искренне спрашиваю себя, была ли бомбардировка Дрездена военным преступлением? Было ли это преступление против человечества? Чем были более виновны дети, погибшие самой страшной из смертей – сожжением заживо, чем, скажем, Анна Франк, которая была помещена в концентрационный лагерь и в конце концов умерла от болезни.
Сегодня британское правительство признает, что их Министерство воздушных сил приняло в феврале 1942 года политику нацеленного бомбардирования гражданских лиц Германии. Как показывает Виллис Карто в своем «Барнесс ревью», более 600 тысяч мужчин, женщин и детей погибло от бомбардировок, имевших своей целью убить как можно большее количество гражданских лиц.[429]
ООН определяет сейчас запланированную бомбардировку гражданских лиц, как преступление против человечества. Двойной стандарт, который, похоже, существует во всем, что касается Второй мировой войны, идет вразрез с моим представлением о честной игре. Примером моральности средств массовой информации может служить их отношение к бомбардировке Оклахомы, которая была сравнена с ужасными бомбардировками Второй мировой войны. Я все еще помню отзвуки оклахомовской канонады и неверие, звучавшее на судах Тимоти МакВея: «Какой монстр смог бомбардировать детей?»
Не является ли сжигание живьем тысяч невинных малышей в результате бомбардировки самолетами гражданского населения менее морально неправильным, чем убийство Тимоти МакВеем двух десятков детей? Правительства награждают одного бомбардировавшего медалями, а другого приговаривают к смертной казни. Тем не менее, основная вина должна лечь на правительства, которые ведут такую политику, а не на солдат, которые выполняют приказы. Я считаю преднамеренное убийство женщин и детей любым правительством и по любой причине не подлежащим оправданию.
Даже после окончания войны на протяжении многих месяцев союзники выделяли немецкому мирному населению официально установленный по калориям рацион, которого не хватало даже на поддержание жизни. «Барнес ревью» отмечает, что сотни тысяч мирных жителей умерло в те месяцы от голода, холода, болезней. Советы изгнали миллионы людей из их домов в Германии на Восток.[430] В нарушение Женевской конвенции и военных законов, миллионы немецких солдат оставались в плену еще долгое время после того, как война была закончена и тысячи из них умерли от голода, холода и болезней в лагерях союзников. Эти смерти произошли после того, как прошел военный азарт и то время, как огромное количество продуктов и лекарств хранились на складах союзников.[431]
