нет времени на этого мерзавца: подарим ему жизнь, он сам найдет место, где его повесят.
Каверлэ в порыве благодарности поцеловал ноги великодушного принца.
– Пусть убирается на все четыре стороны, – согласился Дюгеклен.
– Убирайся, разбойник, – недовольно проворчал Мюзарон, распахивая перед Каверлэ дверь.
Каверлэ не заставил себя упрашивать: он выбежал из зала с такой прытью, что его нельзя было бы догнать даже на лошади, если бы граф передумал.
Поздравив себя со счастливой удачей, граф, коннетабль и Аженор завели разговор о будущей войне.
– Как видите, я не опаздываю на встречи, – заметил коннетабль. – Я ехал в Толедо, о чем мы с вами договорились в Бордо. Значит, вы рассчитываете на Толедо?
– Я очень надеюсь, что Толедо распахнет передо мной ворота, – сказал граф.
– Но уверенности в этом нет, – ответил коннетабль. – С тех пор как я разъезжаю в этом одеянии, то есть за четыре дня, я узнал о положении в Испании больше, чем за два года. Толедцы стоят на стороне дона Педро.
Это означало, что придется осаждать город.
– Дорогой коннетабль, ради меня вы подвергались множеству опасностей.
– Дорогой государь, я даю слово лишь однажды. Я обещал, что вы будете королем Кастилии – так будет, или я умру, – и к тому же мне надо взять реванш. Поэтому, как только я получил свободу в Бордо благодаря вашему хладнокровию, я за десять дней побывал у короля Карла и вернулся на испанскую границу. Уже неделю я разыскиваю вас в Испании, ведь мой брат Оливье и Виллан Заика получили сообщение, что вы ненадолго заезжали в Бургос, направляясь в Толедо.
– Верно, я заезжал в Бургос… Я жду под Толедо высших командиров моей армии и переоделся паломником только в Бургосе…
– И бандиты тоже, ваша светлость, приняли такой вид и этим подали мне одну мысль. Переодевшись паломниками, командиры могут пробираться незамеченными, чтобы готовить места расположения войск. Теперь все щеголяют в такой одежде, сегодня каждый хочет совершить путешествие в Испанию. И даже негодяй Каверлэ оделся так же, как и мы. Главное, что мы встретились. Вы выберете резиденцию и призовете к себе всех испанцев, ваших сторонников. А я призову рыцарей и солдат из всех стран. Нельзя терять ни минуты. Дон Педро еще не утвердился на троне, он потерял своего лучшего советника, донью Марию, – единственное существо, которое было дорого ему в этом мире. Мы должны воспользоваться его нерешительностью и начать войну, пока он не успел опомниться.
– Донья Мария мертва! – воскликнул Энрике. – Это верно?
– Я точно знаю это, – печально сказал Аженор. – Я видел, как везли ее тело.
– Ну, а где дон Педро?
– Неизвестно. Он похоронил свою несчастную жертву в Бургосе и после этого исчез, – ответил коннетабль.
– Как исчез? Разве это возможно? Но вы сказали, что донья Мария его жертва. Расскажите мне об этом подробнее, коннетабль, я целую неделю не решался говорить ни с одной живой душой.
– Как донесли мне мои лазутчики, произошло вот что, – начал свой рассказ коннетабль. – Дон Педро влюбился в мавританку, дочь этого проклятого Мотриля… Донья Мария заподозрила неладное, она даже узнала о сговоре короля с мавританкой. Оскорбленная до бешенства, она вонзила кинжал в сердце соперницы, а потом отравилась.
– Нет, сеньоры, нет! – вскричал Аженор. – Это невозможно… Это было бы таким гнусным злодеянием, таким черным предательством, что солнце померкло бы от ужаса…
Король и коннетабль с удивлением посмотрели на молодого человека, который столь пылко выражал свои чувства, но не могли получить от него никаких вразумительных объяснений.
– Простите меня, господа, – смиренно сказал Аженор, – у меня есть дорогая для меня и горькая тайна, одну половину которой донья Мария унесла с собой могилу, а другую я хочу благоговейно хранить.
– Ты влюбился, бедный мальчик? – спросил коннетабль. Вместо ответа на этот вопрос Аженор сказал:
– Я в полном вашем распоряжении, сеньоры, и готов умереть, служа вам.
– Я знаю, что ты верный человек, – ответил Энрике, – честный, умный, неутомимый слуга. Поэтому рассчитывай на мою благодарность, но скажи нам, что тебе известно о любви дона Педро?
– Мне известно все, государь, и если вы приказываете говорить…
– Где сейчас может находиться дон Педро – вот все, что нам хотелось бы узнать.
– Господа, соблаговолите дать мне неделю, и я отвечу вам, где он находится, – сказал Аженор.
– Дать неделю? – спросил король. – Что вы на это скажете, коннетабль?
– Я скажу, государь, что неделя уйдет у нас на подготовку нашей армии, на ожидание подкреплений и денег из Франции. Мы абсолютно ничем не рискуем.
– Тем более, ваша светлость, – подхватил Молеон, – что, если мой план удастся, вы будете располагать знанием настоящих причин войны, а ее истинного виновника, дона Педро, я с большой радостью выдам вам.
– Он прав, – согласился король. – Если один из нас будет схвачен, кончится война в Испании.
– О нет, государь! – воскликнул коннетабль. – Я клянусь вам, что если вы попадете в плен и вас разрубят на куски – этого, я надеюсь, Бог не допустит, – то я приложу все силы, чтобы наказать нечестивца дона Педро, который хладнокровно убивает своих пленных и водит дружбу с неверными.
