Он взял записку, вложил в руку жене, и та прижала ее к сердцу.
— Лоренца, — ответила она.
— И Лоренца знает, что написано в нем?
— Конечно.
— Тогда скажите принцессе, что в нем написано, чтобы она не подозревала, будто я ее обманываю, уверяя, что вы меня любите. Говорите, я так хочу.
Лоренца как будто сосредоточилась, и даже не развернув листок, даже не глядя на него, произнесла:
— Вернись, Ашарат. Мир пуст, когда тебя нет со мной. Господи, когда же я стану твоей навеки. Лоренца.
— Невероятно! — воскликнула принцесса. — Но я не верю этому. Во всем этом есть что-то необъяснимое, сверхъестественное.
— Это письмо, — заговорил граф Феникс, словно не слыша принцессу Луизу, — заставило меня ускорить заключение нашего брака. Я любил Лоренцу так же, как она меня. А между тем мы были в довольно ложном положении. Кроме того, при той жизни, исполненной приключений, какой я живу, со мной вполне может приключиться несчастье. Я могу умереть. А мне хотелось бы, чтобы в случае моей смерти все мое состояние досталось Лоренце. Потому по прибытии в Страсбург мы обвенчались.
— Обвенчались?
— Да.
— Этого не может быть!
— Почему же, ваше высочество? — улыбнувшись, возразил граф. — Отчего, позвольте вас спросить, граф Феникс не может жениться на Лоренце Феличани?
— Но она сама уверяла меня, что не является вашей женой.
Граф, не ответив принцессе, обратился к Лоренце.
— Вы помните, в какой день мы поженились?
— Да, — сказала она. — Это было третьего мая.
— А где?
— В Страсбурге.
— В какой церкви?
— В кафедральном соборе, в приделе святого Иоанна.
— Противились ли вы этому браку?
— Нет, я была безмерно счастлива.
— Видишь ли, Лоренца, — продолжал граф, — принцесса думает, что я насильно держу тебя. Ей сказали, что ты меня ненавидишь.
Говоря это, граф взял Лоренцу за руку.
Дрожь счастья пробежала по ее телу.
— Я ненавижу тебя? — воскликнула она. — Да нет же, я тебя люблю! Ты добр, благороден, могуществен!
— Ответь, Лоренца, с той поры, как ты стала моей женой, злоупотреблял ли я когда-либо своими супружескими правами?
— Нет, ты относился ко мне как к дочери, и я всегда была твоей чистой и незапятнанной подругой.
Граф обернулся к принцессе, как бы говоря ей: вам ясно?
Охваченная ужасом, она попятилась к распятию слоновой кости, висевшему на обтянутой черным бархатом стене.
— Ваше высочество, это все, что вы желали знать? — осведомился граф и отпустил руку Лоренцы; рука безвольно упала.
— Милостивый государь, не смейте приближаться ко мне, ни вы, ни она! — закричала принцесса.
В этот миг послышался стук колес кареты, которая остановилась у ворот аббатства.
— Вот и кардинал! — воскликнула принцесса. — Наконец-то мы узнаем, чего нам держаться.
Граф Феникс поклонился, что-то сказал Лоренце и стал ждать со спокойствием человека, обладающего даром управлять событиями.
Через несколько секунд отворилась дверь, и было доложено о прибытии его преосвященства кардинала де Рогана.
Принцесса, успокоенная присутствием третьего лица, уселась в кресло и сказала:
— Пусть войдет.
Вошел кардинал. Но, еще не успев поздороваться с принцессой, он увидел Бальзамо.
— А, это вы, сударь? — с удивлением бросил он.
— Вы знаете этого господина? — изумилась принцесса.
— Да.
— Тогда скажите нам, кто он такой, — попросила принцесса Луиза.
— Нет ничего проще. Этот господин — колдун, — сообщил кардинал.
— Колдун? — пробормотала принцесса.
— Прошу прощения, ваше высочество, — вмешался граф, — но я надеюсь, что его высокопреосвященство сейчас все объяснит ко всеобщему удовлетворению.
— Ваше высочество так взволнованы. Уж не делал ли этот господин вам каких-нибудь предсказаний? — поинтересовался кардинал.
— Брачное свидетельство! Немедленно дайте свидетельство! — вскричала принцесса.
Кардинал с недоумением смотрел на нее, не понимая, что означает это требование.
— Пожалуйста, — сказал граф, подавая свидетельство кардиналу.
— Что это? — удивился г-н де Роган.
— Ваше высокопреосвященство, мне необходимо знать, подлинна ли подпись и законно ли само свидетельство.
Кардинал прочитал его.
— Это свидетельство о браке, — сообщил он, — составлено по всей форме, а подпись принадлежит отцу Реми, священнику придела святого Иоанна. Но почему оно так заинтересовало ваше высочество?
— О, ваше высокопреосвященство, оно меня крайне интересует, а равно и подпись…
— Подпись подлинна, но у меня нет никаких ручательств, что получена она не под принуждением.
— Значит, под принуждением? Это очень возможно, — обрадовалась принцесса.
— И согласие Лоренцы тоже, не так ли? — поинтересовался граф с иронией, адресованной непосредственно принцессе.
— Но ответьте, кардинал, какими способами можно вынудить священника поставить подпись. Скажите, вы знаете их?
— Способами, которыми располагает этот господин, то есть магическими.
— Магическими? Кардинал, вы это серьезно?
— Этот господин — колдун. Я уже говорил это и сейчас снова подтверждаю.
— Ваше высокопреосвященство, вероятно, шутит?
— Ничуть, и доказательство тому мое намерение потребовать в вашем присутствии от этого господина самых серьезных объяснений.
— Но прежде я потребую их у вашего высокопреосвященства, — заявил граф.
— Превосходно, но не забывайте, что задавать вопросы буду я, — высокомерно бросил кардинал.
— А вас прошу не забывать, — заметил граф, — что отвечать на ваши вопросы я буду в присутствии ее высочества, если, конечно, они последуют. Но убежден, их не будет.
Кардинал усмехнулся.
— Сударь, играть роль колдуна в наше время весьма непросто, — сказал он. — Я видел, как вы ее исполняете. Вы имели большой успех, но не все обладают терпением, а главное, великодушием ее высочества дофины.
— Дофины? — удивилась принцесса Луиза.
— Да, ваше высочество, — подтвердил граф, — я имел честь быть представленным ее королевскому
