кортежа, видя, что король отважно углубился в лес с Лавальер, последовала за королем.
Заметив это, король взял Лавальер под руку и увлек на боковую тропинку, куда уже никто не посмел пойти за ним.
IV. Дождь
В том же направлении, куда пошли король и Лавальер, но только не по дорожке, а прямо через лес, шагали двое людей, совершенно равнодушных к надвигавшейся туче. Они шли, наклонив головы, точно обдумывая что-то серьезное. Они не видели ни де Гиша, ни принцессы, ни короля, ни Лавальер.
Вдруг молния озарила воздух, и раздался глухой и отдаленный раскат грома.
— Ах, — заметил один из спутников, поднимая голову, — начинается гроза, не вернуться ли нам в карету, дорогой д’Эрбле?
Арамис поднял глаза к небу и взглянул на тучу.
— О, — сказал он, — не стоит торопиться! — И, продолжая прерванный разговор, прибавил: — Итак, вы думаете, что наше вчерашнее письмо сейчас уже дошло по назначению?
— Я уверен в этом.
— Кому вы поручили доставить его?
— Моему испытанному слуге, как я уже имел честь сообщить вам.
— Он принес ответ?
— Я еще не видел его; вероятно, малютка дежурила у принцессы или одевалась и заставила его подождать. Нужно было уезжать, и мы уехали. Поэтому мне неизвестно, что там произошло.
— Вы видели короля перед отъездом?
— Да.
— Как вы его нашли?
— Безупречным и бесчестным, смотря по тому, говорил ли он правду или лицемерил.
— А праздник?
— Состоится через месяц.
— Он напросился?
— С такой навязчивостью, что я чувствую тут наущение Кольбера.
— Я тоже так думаю.
— Ночь не рассеяла ваших иллюзий?
— Каких иллюзий?
— Относительно помощи, которую вы можете оказать мне в этом случае?
— Нет, я всю ночь писал, и все распоряжения отданы.
— Праздник обойдется мне в несколько миллионов. Не забывайте этого.
— Я даю шесть… На всякий случай и вы раздобудьте два или три.
— Вы чародей, дорогой д’Эрбле!
Арамис улыбнулся.
— Но раз вы швыряетесь миллионами, — произнес Фуке с тревогой, — так почему же несколько дней тому назад вы не дали Безмо пятидесяти тысяч франков?
— Потому, что несколько дней тому назад я был беден, как Иов.
— А сегодня?
— Сегодня я богаче короля.
— Отлично, — кивнул Фуке, — я умею разбираться в людях. Я знаю, что вы не способны нарушить слово; я не хочу вырывать у вас вашу тайну; не будем больше говорить об этом.
В этот момент послышался глухой раскат, вскоре превратившийся в страшный удар грома.
— Ого! — воскликнул Фуке. — Я говорил вам!
— В таком случае вернемся к каретам.
— Не успеем, — возразил Фуке. — Вот уже дождь!
Действительно, небо, казалось, разверзлось, и крупные капли зашумели по вершинам деревьев.
— Ну, — сказал Арамис, — у нас есть время дойти до экипажа раньше, чем дождь проникнет сквозь листья.
— Лучше бы спрятаться в каком-нибудь гроте.
— Это верно, но есть ли тут грот? — спросил Арамис.
— Есть. В десяти шагах отсюда, — с улыбкой отвечал Фуке. — Да вот и он! — прибавил он, осмотревшись кругом.
— Как вы счастливы, что у вас такая хорошая память, — улыбнулся Арамис, в свою очередь. — А вы не боитесь, что ваш кучер, не видя нас, вообразит, будто мы пошли окольной дорогой, и поедет за придворными каретами?
— Нет, не боюсь; если я оставляю где-нибудь кучера и экипаж, то он двинется с места разве только по особому приказанию короля, да и то не наверное; к тому же, мне кажется, мы не одни зашли так далеко. Я слышу шаги и шум голосов.
И, произнося эти слова, Фуке оглянулся и раздвинул тростью густую листву, скрывавшую от них дорогу. Арамис одновременно с ним заглянул в образовавшееся отверстие.
— Женщина! — воскликнул Арамис.
— Мужчина! — воскликнул Фуке.
— Лавальер!
— Король!
— Ого! — сказал Арамис. — Разве и король знает ваш грот? Это меня не удивило бы; ведь у него существуют довольно налаженные отношения с нимфами Фонтенбло.
— Не беда! — отозвался Фуке. — Войдем туда; если король не знает его, будем наблюдать, что произойдет. Если же знает, то — так как в гроте два выхода, — когда он войдет через один, мы выйдем через другой.
— А далеко еще туда? — спросил Арамис. — Дождь уже начинает капать сквозь листья.
— Мы пришли.
Фуке приподнял ветви, и в скале можно было заметить углубление, совершенно закрытое вереском и плющом.
Фуке показал дорогу. Арамис пошел за ним.
Входя в грот, Арамис оглянулся.
— О, да они тоже идут в эту сторону!
— В таком случае уступим им место, — улыбнулся Фуке и потянул Арамиса за плащ. — Не думаю, однако, чтобы король знал мой грот.
— Действительно, — сказал Арамис, — они чего-то ищут; им надобно ветвистое дерево, вот и все.
Арамис не ошибался: король смотрел вверх, а не вокруг себя. Он держал Лавальер под руку: девушка скользила по влажной траве.
Людовик осмотрелся еще внимательнее и, заметив огромный развесистый дуб, увлек Лавальер к нему. Бедная девушка оглядывалась во все стороны; казалось, она и боялась и желала, чтобы их заметили, чтобы рядом был кто-то еще.
Король привел ее к стволу дерева, под которым было совершенно сухо, точно ливня и не было. Сам он стал возле нее, сняв шляпу. Через несколько мгновений капли дождя стали пробиваться сквозь листву и падать на голову короля, но он не замечал их.
— Государь, — прошептала Лавальер, показывая на шляпу.
Но король поклонился и наотрез отказался надеть ее.
— Как нельзя более удобный случай предложить им наше место, — сказал Фуке на ухо Арамису.
— Как нельзя более удобный случай подслушать и не проронить ни слова из того, что они будут говорить, — прошептал в ответ Арамис.
