в физическое тело; только через четверть часа произошло перевоплощение.
Весь вечер он чувствовал пустоту в мозгу и общую усталость организма и только на другой день, при пробуждении, почувствовал себя в полном обладании всех своих способностей. По его словам, из всех произведённых им до сих пор опытов paздвoeния ни один не утомлял его до такой степени, что объясняется препятствиями, которые ему пришлось преодолеть вследствие неблагоприятной среды.
На другом сеансе, как только раздвоение закончилось и субъект яcнoвидящий объявил, что призрак, сформировавшийся с левой стороны, собрался покинуть X…, чтобы направиться к воспринимающему субъекту, появилось красное существо, которое преградило призраку дорогу, и между ними завязалась борьба. Тогда голубое существо — то же, что и в предыдущем опыте — вступилось и отвело двойник от красного существа. Последнее в ярости бросилось на субъекта ясновидящего и пыталось задушить его. Испуганный субъект закричал и бросился бежать в темноте. Магнетизёр с трудом поймал его, привёл и усадил, успокаивая. Борьба продолжалась между субъектом ясновидящим и красным существом, которое схватило субъекта за кисть; тот объявил о сильном ощущении обжога и, наконец, отделался от своего сверхфизического противника.
По окончании сеанса на руке ясновидящего субъекта оказались следы ожога.
'Эти сеансы дали мне понять, — говорить Ш.Ланселен, до какой степени смущает оккультизм некоторых лиц — в общем интеллигентных — и заставляет их делать грубейшие ошибки с научной точки зрения.
Несколько докторов присутствовало на этих опытах, и один из них, с которым я случайно встретился вскоре, на мой вопрос: 'что вы скажете об опыте раздвоения, на котором присутствовали', буквально ответил мне: 'Но я ничего не видел, следовательно, для меня всё это фиктивно!' — Вы, значит, ожидали увидеть призрак, невидимый для нормального зрения? — 'Конечно!'.
В этом наивном ответе кроется тщеславие официальной науки или скорее её хранителей. Этот доктор и не вспомнил о том, что для того, чтобы видеть что-нибудь в микроскоп, надо изучить приёмы микроскопии; а для того, чтобы распознать болезнь в начале, надо пройти курс семиологии; чтобы понять de visu результаты вскрытия, надо иметь некоторые познания по анатомии и физиологии.
Коллега этого доктора превзошёл его в учёном легкомыслии, заявив мне: 'Я не допускаю, что другой человек видит то, чего я не вижу!' Он бы, вероятно, удивился, если бы ему сказали, что не у всех одинаковое зрение, что близорукие люди лучше видят вблизи, чем он, а дальнозоркие видят издали то, чего он не видит, что дальтоники иначе, чем он, воспринимают цвета, но такой экземпляр и не подозревает, что каждый орган требует развития, и что, только развивая зоркость глаза, можно быть зрячим. Словом, он с той же логикой мог сказать: 'Не понимаю, как это люди играют на скрипке, если я не умею играть на скрипке!' Как бы он удивился, если бы ему сказали: 'Не допускаю, чтобы вы могли лечить больных, если я не умею лечить!' Он, вероятно, ответил бы в таком случае с улыбкой сожаления или пожимая плечами: 'Чёрт возьми! Надо пройти специальный курс и приобрести практику!..' Но ему не пришло в голову, что для приобретения познаний, которых он не имеет, или неведомых для него способностей, надо было учиться, упражняться, словом, пройти известную тренировку, о существовании которой он даже не подозревает.
Всё это показывает, насколько эти якобы учёные люди абсолютно и неискоренимо антинаучны. Все они были, может быть, прилежными студентами, когда проходили курс медицинских наук; зубрили свои лекции и повторяют их в жизни, как подобает благонравным ученикам, для которых ничего не существует помимо magister dixit, как вбила им в голову школа. Они не обладают душою изобретателя; напрасный труд говорить им, что существует наука, кроме их науки… Они воображают, что всё знают! Страшно подумать, что препятствию, которое ставить прогрессу невежество толпы, ничто в сравнении с барьером косности этих полуучёных, которые ничего не признают за пределами того, что сами выучили! Всё это действительно прискорбно'.
Каков теперь для г. X. механизм «раздвоения»? Каждый раз, когда X… надо совершить раздвоение вечером, порядок дня у него следующий. Он встаёт в 9 часов, чтобы не устать утром, и до завтрака ищет в повседневных фактах малейшие причины к раздражению, собирает их и преувеличивает, чтобы раздражить свою умственную и нервную систему. Завтрак очень умеренный, чтобы не обременить желудка. После завтрака, насколько он избегает поводов к умственному раздражению, чтобы умственное тело, уравновешенное, было в полном самообладании и насколько возможно усилило бы свою власть над физическим организмом, настолько он ищет поводов для нервного раздражения, чтобы привести себя к вечеру в такое состояние, когда, по его выражению, является потребность сломать что-нибудь. За обедом он медленно проглатывает несколько ложек бульона, с целью заморить червячка, чтобы требования желудка не беспокоили его в течение вечера. Словом, он так распределяет свой день, чтобы на опыте быть с возможно пустым желудком, с уверенной в себе волей и с раздражёнными нервами.
При такой подготовке для X… достаточно погасить в себе ощущения пяти внешних чувств и сосредоточиться в твёрдом желании выделиться, чтобы «раздвоение» совершилось.
При настоящей степени развития X…, — заключает Ш.Ланселен, — усвоил больше половины элементарных основ, которые необходимы для полного выхода в астрал:
— Его организм приобрёл способность раздваиваться. Он проявляет нужную волю для достижения раздвоения.
— Он может посылать свой призрак в заранее намеченное место.[11]
— Он обладает осязаемостью, видимостью и слышимостью.
— Он с удовлетворительной лёгкостью перевоплощается в свой саркосом (физическое тело), так сказать, механически:
Но зато ему недостает трёх специальных способностей:
— Способности совершать, в состоянии выделения, задуманное действие.[12]
— Сознательного управления.
— Воспоминания о том, что происходит и что он делает во время своей экстериоризации.
В настоящее время он старается приобрести эти способности, занимаясь научно обставленными опытами в особых условиях.
Примечания
1
Игра слов: у сердца свои причины (raisons), которых не понимает рассудок (raison).
2
Гипногенными точками называются точки на теле субъектов, простым давлением на которые их можно привести в гипнотический сон.
3
В русском издании главной части этого труда полк. де-Роша он озаглавлен: 'Световые излучения человека и перемещение чувствительности внаружу', изд. книгоизд. 'Новый Человек'.
