отравленному другу! Она зарылась мордочкой в мягкий серебристый мех и собралась устроить рев по полной программе. Но тут услышала:
— Тук-тук.
А потом опять:
— Тук-тук.
Что-то тихонько тикало под теплым мехом!
— Принцесса я или нет?! — воскликнула Канючка, схватила острую мордочку и чмокнула своего еле живого друга прямо в помятый носик.
Мех шелохнулся, и на принцессу в съехавшей набок короне уставились глазки-бусинки.
— Ура! Я не ошиблась! Поцелуи принцесс целебны! — радостно захлопала в ладоши Канючка и поправила корону.
Конечно же Канючка ошиблась! То есть принцессой-то она была настоящей, раз ее поцелуй разбудил зверя. Но вот никакая это была не белка. Это была крыса. Мудрая и грустная крыса в шубке из серо- голубого меха. Сегодня ей не повезло: опасная ловушка, из которой крыса обычно осторожно таскала деликатесы, на этот раз ее перехитрила и схватила за нос своими стальными лапами. Упавшая на пружину Канючка освободила крысу из смертельного плена. Крыса ничего этого не знала. Она пришла в себя от горестных всхлипов, объятий и поцелуев совершенно незнакомого существа. Никто никогда не обнимал, не целовал и не тискал крысу. Обычно на нее охотились или ее гоняли. Никто никогда не смотрел на нее с таким обожанием. Обычно все визжали от ужаса, лишь увидев ее тень. Вот почему мудрая крыса решила, что она благодаря смертельному удару ловушки оказалась в крысином раю.
— Я уже летучая мышь?
— Нет! — радостно завопила Канючка. — Ты еще белка!
— Как непредсказуема судьба, — вздохнула «белка» и устало закрыла глазки-бусинки.
— Я тебя не брошу, — убежденно сказала Канючка. — Ты будешь моим другом. Я знаю место, где ты будешь крутить твое любимое колесо!!!
Крыса приоткрыла глаза-бусинки и с трудом села на задние лапки.
Она никогда не мечтала крутиться в колесе и даже не имела о нем никакого представления. Но ей впервые в жизни предложили дружить. А это стоило того, чтобы и вытерпеть колесо, и привыкнуть к нелепому имени Белка.
— Ты умеешь забираться в подземелья? — спросила Белку Канючка.
Белка деловито подтянулась к прорехе в дне комода.
— Хрусть-хрусть, — расширила она двумя укусами проем, обернулась к Канючке и спросила: — А ты?
— Ну… специально я не пробовала… А случайно получалось!
— Хватайся! — скомандовала Белка и сноровисто нырнула в норку над головой.
Канючка в последний момент схватилась за исчезающий хвост, обомлела и потеряла дар речи.
В совершеннейшей тишине Белка с Канючкой на хвосте преодолела два подземных пролета и выбралась на этаж, где хранились зимние меховые головы великанов, огромные рулоны ковров, которые великаны наматывают на шеи, и зимние меховые руки великанов.
— Уф, — сказала Белка, — может, передохнем?
Она изрядно пострадала от меткого удара ловушки. Теперь от стремительного восхождения у нее подкашивались лапки.
— Ну, что же ты молчишь? — обернулась она к Канючке. — И… почему ты плачешь?! Я тебя обидела?! Ты не будешь со мной дружить, как и все остальные?! — И Белка повалилась в рулоны шерстяных ковровых дорожек.
— Нет! Я ни за что тебя не брошу! — сквозь слезы запричитала Канючка. — Особенно после того, что они с тобой сделали!!! Как же они тебя ободрали!
Крыса Белка ухватилась за свой нос: именно он пострадал от ужасного обращения ловушки.
— Дорогая Белка, обернись! — шепотом сказала Канючка.
Белка посмотрела назад и не увидела там ничего примечательного. Там был хвост. Просто хвост: голый и розовый.
— Успокойся: у некоторых вообще нет хвостов, — философски сказала Белка. За годы крысиной жизни она смирилась с мыслью, что счастье не в красоте.
— Ну не-ет! Я этого так не оставлю! — погрозила кому-то невидимому Канючка и устремилась в темноту.
Через мгновение она появилась — сияющая и с зимней меховой рукой великана:
— Сойдет на первое время, правда?
Белка пожала плечами: она никогда не увлекалась модой.
Но деятельная Канючка уже с треском отрывала меховой палец от гигантской перчатки.
— Давай сюда хвост, дорогой друг! — скомандовала она.
Розовый хвост описал изящную дугу и приземлился у ног Канючки. Она натянула на него меховой палец.
— Хм, — раздался восхищенный вздох Белки. С пушистым хвостом она стала неузнаваемо прекрасна. — Жизнь — странная штука, — почти про себя заметила Белка, — такая малость: хвост, а как влияет на отношение!
— Что ты, Белка! Ты для меня и без хвоста была прекрасной! — горячо уверила друга Канючка.
— Для тебя — да! — вздохнула Белка. — Ну что, пойдем дальше?..
Тем временем на черной-пречерной столешнице древнего комода творилось что-то неописуемое: там царили хаос и растерянность!
Дело в том, что, когда Канючка провалилась, лишь Кладовкин догадался, что она скрылась в потайном ходу подземелья. И конечно же, как рыцарь и поклонник сокровищ, он стремительно нырнул за Канючкой! Но не тут-то было!!!
Голова в рыцарском шлеме проскочила, а вот тело в тяжелых рыцарских доспехах — застряло!!!
И теперь благородный рыцарь Кладовкин, как затычка, торчал в потайном лазе! И ни туда, ни сюда!!!
Запасным драконьим зубом Дорожкин пытался расковырять узкий лаз.
— Поосторожней с оружием, — доносился из-под земли рыцарский голос, — ты же мне глаз выколешь!
Механюк раскачивал Кладовкина.
— Ой, — стонал Кладовкин, — ох, не трясите больше, в глазах рябит!
Дорожкин в сердцах откинул драконий зуб, Механюк отер со лба пот. Друзья посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, ухватили товарища за ноги.
— Раз-два — взяли! — пыхтели они. — Э-эх, ухнем! — И ухали: — Ух! Ух!
— Чпок! — сказал доблестный рыцарь Кладовкин и выскочил из лаза.
Механюк и Дорожкин отлетели на несколько шагов и рухнули на столешницу.
— Ух… ух… ух… — тяжело дышали они.
А расстроенный Кладовкин с отчаянием смотрел на дырку в полу, понимая, что потерял дорогую Канючку навсегда.
Эх, Канючка, — застонал он, — какой же я был дурак! Здесь или в буфете, смелой или зареванной, ты нравилась мне всякая!
— Блям-м! Блям-м! — это скупые рыцарские слезы упади на помятые доспехи.
И тут в лазе что-то зашуршало.
— Канючка-а-а! — радостно завопил Кладовкин и распахнул объятия.
