Властелин улыбался.
– Приказывайте! – рявкнул Развияр. – Что делать? На вылазку?
Ему казалось, что он кричит – на самом деле его голос едва был слышен за грохотом ливня.
По лицу властелина текли струи дождя. Он вдруг протянул руку – и погладил Развияра по голове.
– Людям не перейти эту реку, мальчик. Надо убить мага. Я не знаю, как. Придумай.
Поток уже заливал дорогу, вырывая и волоча по дну большие и малые камни. Развияр кинулся по лестнице вниз; по ступенькам струился ручеек, вода проникла во внутренние коридоры, а на нижней галерее стояла по пояс. Здесь плавали, покачиваясь, тела огневух.
– Шуу, – сказал Развияр, неосознанно подражая властелину.
На средней галерее толпились растерянные стражники. Развияр услышал голос сотника Брана:
– К бойницам! Все! Целься в мага, в человека на камне! Стреляй!
Тучей вылетели стрелы, забились о щиты, заклевали в камни. Многие, не долетев, попадали в реку – сверху хлестал такой мощный поток воды, что стрела тонула в нем, не пролетев и половины дороги.
Развияр привалился к бойнице плечом. Медленно-медленно натянул тетиву. Отдалились крики и ругань, только дождь хлестал по камню и поток ревел, разливаясь все шире.
Подумав, он выше поднял стрелу. Еще выше; острие теперь смотрело в небо, в узкую голубую полоску над верхушкой горы.
Он спустил тетиву.
Стрела взвилась, прошивая водную пелену, но не сумела подняться высоко. Полет переломился; гонимая дождем, стрела полетела вниз, будто сделавшись одной из капель, и ударила человека на камне не в лоб и не в грудь.
Она клюнула в темя.
К вечеру все было кончено.
Поток разделял врагов, никто не мог перейти его, но дождь прекратился, и тучи разошлись. Стражники, скрываясь за уцелевшими стенами, расстреливали зверуинов, удержавшихся на скользком склоне ущелья. Катились в реку камни и комья глины, катились мертвецы и раненые, и вода несла их, ударяя о разрытые берега. Труп мага унесло первым.
Часть вражеского войска ушла на самую верхушку горы и посылала стрелы оттуда, но стражников защищали укрепления. Все, что стреляло, метало камни, все, что поражало на расстоянии, было выдвинуто на среднюю галерею и на верхнюю, и катапульты кидались обломками башен, понемногу разрушая склон.
Потом на противоположном склоне случился оползень. Уцелевшие в нем зверуины вырвались и ушли за хребет, прочие скатились в воду вместе с валунами, пластами глины, вместе с лавиной щебня. Течение реки перегородилось, жижа цвета глины заметалась, ища себе новое русло, но вода в потоке уже иссякала и скоро иссякла совсем.
Замолчали водопады.
Ущелье стояло, изменившееся, изуродованное, и стоячие озера окружали полуразрушенный замок.
Властелин сообщил стражникам о победе. Потом сам прошел по замку, ведя подсчет разрушениям, успокаивая напуганных ремесленников, давая строгие указания надсмотрщикам. Люди уцелели почти все: двое стражников были ранены стрелами и двое рабов утонули. Заработали насосы, откачивая воду из нижних ярусов; печь была потушена, и яйца огневух – мертвы.
– Значит, так, – сказал властелин и сузил глаза. – Значит, так.
Наступила ночь, но в замке никто не спал. Рабы, надсмотрщики, стражники, женщины – каждый был занят делом, и в суете восстановительных работ не так заметно было зловещее молчание водопадов. Властелин позвал к себе Развияра и плотно запер дверь.
– Я принимал много разных вызовов, – сказал мрачно. – Принимаю и этот. Самое плохое – не будет воды…
– Воды? – Развияр нервно хихикнул.
– Он вылил всю воду, он собрал ее отовсюду. У нас будут смрадные застоявшиеся лужи – и ни капли дождя, ни глотка из чистого водопада. А потом и лужи высохнут, и мы останемся без воды на много дней. Пока успокоятся горы, пока оживут реки… Шуу. Рабы в Фер подешевеют. Я собью им цены, я продам почти задаром полсотни человек.
Развияр молчал. С момента, когда стрела вонзилась в темя волшебнику и тот упал, и последние капли дождя упали вместе с ним, – Развияр жил, будто личинка огневухи, повинуясь приказам. Он сам был хозяином и сам рабом, он велел себе стрелять и бегать, но хотел только лечь и закрыть глаза. Перестать думать. Перестать быть.
– Не знаю, – властелин расхаживал по комнате, потирая переносицу, покачивая черной седеющей головой. – Может быть… Да. Людей станет меньше. Мы будем возить воду из Кипучки. А ведь мы даже не знаем, что там, и не обмелело ли озеро. Мы не знаем, живы ли горцы и целы ли стада. У нас есть запас продовольствия на несколько дней. Огневуха мертва, печь погасла… Шуу. Они заплатят мне.
– Они теперь заодно с Империей, – напомнил Развияр.
– Заодно? Они рабы Империи. Месть их не состоялась… или состоялась не полностью. Маг убит. Император не похвалит их вождей. Впрочем… теперь Император пройдет через их земли, как скальный червь сквозь гору, и возьмет замок голыми руками… То, что осталось от замка.
Властелин сел в кресло. Положил руки на подлокотники:
– Сядь.
Развияр уселся напротив. Властелин вглядывался в его лицо так пристально, что тот заерзал на деревянном сидении. Ножны стукнули о ножки кресла.
– Спасибо тебе, – медленно проговорил властелин. – Это ты его убил. Прочим было не под силу.
– Это случайность, – пробормотал Развияр, чувствуя, как встает поперек горла твердый комок.
– Нет. Это не случайность, – руки с тонкими пальцами стиснулись на подлокотниках. – Прости, что так вышло.
– Я служил вам, – сказал Развияр. – И буду служить
– Спасибо. Ты привез мне книгу.
– Она упала в ручей…
– Но ты восстановил ее. И благодаря тебе правосудие свершилось.
Развияр подумал, что ни к чему хорошему это правосудие не привело, но решил промолчать.
– Жаль, что ты не мой сын, Развияр, – тихо сказал властелин. – Ты страшно похож на меня в юности. Я бы хотел, очень хотел иметь такого сына.
У Развияра перехватило дыхание. Он многое мог бы сказать, но слова застряли в горле.
Властелин улыбнулся – грустно и очень мягко:
– Но даже это не имеет значения. Ты не был бы мне дороже, если бы в твоих жилах текла моя кровь. Веришь?
– Я…
Он хотел сказать, что в жизни успел побывать ненужной вещью и ничтожнейшим из рабов, и что стал человеком и воином только по милости властелина. Язык не повиновался; Развияр молчал, преданно глядя властелину в глаза.
– Да, – властелин странно улыбнулся. – Это… все, что я могу. Пожалуй.
Властелин поднялся, все еще улыбаясь.
– Не вставай, сиди…
Его левая рука легла Развияру на макушку.
– Сиди, – в голосе этого человека появились нотки, от которых у Развияра мороз прошел по коже. – Медный король, Медный король, возьми, что мне дорого…
Клинок Развияра рубанул по руке в тот момент, когда она поднялась в знакомом жесте. Властелин отшатнулся. Его правая кисть взлетела и, разбрызгивая кровь, шлепнулась в бассейн посреди комнаты.
Развияр вскочил. Он стоял, сжимая окровавленный клинок, и смотрел на властелина с таким ужасом, что тот нашел в себе силы ухмыльнуться:
– А… Вот так. Я должен был… догадаться.
Кровь толчками вырывалась из его перерубленных артерий.
