Витька крякнул:
– Мужики, я хочу нормально покурить, без суеты!
Джип остановился на обочине посреди поля, в стороне виднелось село, а в ста метрах впереди валялся остов легковушки, недавно сгоревшей дотла. На него не хотелось смотреть – но он все равно притягивал взгляды. Витька вышел на дорогу, остальные трое как сидели в машине, так и не трогались с места.
Витька помял в руках сигаретную пачку. Обошел машину, открыл заднюю дверь:
– Ну, в чем дело?
Игорь и Тимур переглянулись.
– Ты курить хотел, – пробормотал Игорь. – Кури скорее, и поехали.
– А то – что? – с каждой секундой Витька все больше раздражался.
– А ты сам не знаешь? – шепотом спросил Антоша.
Прокатил, посигналив джипу, облепленный грязью автобус и сгинул за пригорком. Тимур переглянулся на этот раз с Антошей. Залегла пауза, каждый ждал, что другой заговорит. Трое из четверых очень надеялись, что Витька начнет скандалить, материться и требовать объяснений: тогда станет ясно как день, что трое отравлены, во власти бреда, а Витька…
Витька побледнел. Его загорелое лицо за несколько мгновений сделалось желтым. Он продолжал мять в руках пачку сигарет, оттуда на жухлую траву сыпались крошки; трое отвели взгляды. Пауза из напряженной сделалась естественной, как труп: больше ничего не нужно было говорить.
Они молчали секунд двадцать, но каждому показалось – не меньше минуты.
– Мужики, – Тимур первым решился разорвать молчание. – Когда приедем домой… будем ржать друг над другом. Дома. А теперь… Теперь поехали, а?
– Это не смешно, на самом деле, – пробормотал Антоша.
– Это психоз, – шепотом предположил Игорь. – Или отрава. Вот у меня в ушах все время…
– Шаги, – быстро сказал Тимур.
Снова сделалось тихо.
– У тебя тоже? – тающим голосом спросил Антоша.
Витька хмуро переводил взгляд с одного на другого.
– Мужики, – пролепетал Антоша. – По-моему, мы зря здесь стоим… Вить, давай теперь я за руль сяду.
– Нет, – жестко отозвался Витька. – Я среди вас лучший водила. Я и поведу.
Теперь им сделалось легче – они говорили, говорили без умолку и хохотали так, что звенело в ушах.
– Я слышал, на свадьбе однажды отвергнутая подруга жениха…
– Да, я что-то такое тоже…
– Да, он бросил свою подружку и женился на другой, а та, первая, устроилась поварихой и всю свадьбу…
– Да, прикинь! Слабительное в холодец…
– В самогон слабительное, это – пять…
– Ты прикинь, только сели за стол, только тост за молодых, первое «горько»…
– А нам что, грибов в самогон накрошили?
– И как ломанутся все в сортир!
– Молодец, хорошо отомстила…
– Галлюциногенчики свежие, непросроченные…
– Только непонятно мне, – хриплым от постоянного смеха голосом пролаял Игорь, – кто Саньке с его Ирой мог отомстить? Они ведь живут уже сколько… Вот если бы Санька на другой женился…
– Какая разница! – бодро оборвал его Витька. – Мало ли, у них в селе, может, отомстили за то, что Санька устроился хорошо… Или что жили они в блуде без брака, не венчались, все такое. Мало ли в селе может быть сумасшедших?
Все разом замолчали.
Джип ехал на ровной скорости сто двадцать, Витька не гнал, потому что дорога была плохая, но не притормаживал даже в населенных пунктах. Урчал мотор, проносились назад поля, лесополосы, огороды.
Наконец пришлось остановиться перед железнодорожным переездом. Сзади остановился желтый микроавтобус, рядом – дряхлый и грязный «Фольксваген».
Поезда не было, но полосатый шлагбаум и мигающие огни обещали его скорое появление.
– По-моему, он отстал, – тихо сказал Антоша.
Игорь обернулся всем телом:
– Что?
– Он… отстал.
Тимур обхватил себя за плечи.
Секунду назад, когда машина встала перед шлагбаумом, он ясно представил себе придорожную забегаловку, где вышитые скатерки и мухи как шахматы, и буфетчица с круглым задом. На растрескавшийся асфальт перед кафе упала тень… Не туча набежала на солнце – упала тень, и ползет дальше, по трассе, не ускоряясь, не замедляясь, не останавливаясь никогда. Медленно, медленно ползет.
– Ему нас не догнать, – сказал Тимур неожиданно для себя. – Он… еле движется. А мы спокойно разгоняемся до двухсот.
– «Нас не догонят», – процедил сквозь зубы Витька.
– Зато он никогда не останавливается, – Антоша сглотнул. – Не задерживается. А мы стоим и ждем этого проклятого поезда!
Его голос вдруг сорвался на визг. Антоша съежился и по-девичьи закрыл лицо руками.
– Нас таки отравили? – глухо спросил Витька.
– А хрен его знает, – прошептал Игорь.
Он вдруг перекрестился и вслух стал читать Отче наш. Тимур, помедлив, последовал его примеру.
– Сдурели? – Витька облизнул губы.
Игорь дочитал молитву до конца и начал опять, Тимур сбился. Поезда все не было; издалека доносился еле слышный стук колес.
– Мы там нагадили, на кладбище, – сказал Тимур.
– Ты там нагадил, – пробормотал Антоша.
– А ты? – Тимур резко к нему обернулся. – Напомнить, что ты там делал?
– Мы же не знали, – сказал Игорь. – Мы не знали. Отче наш, иже еси…
– Мы просто были пьяные, – прошептал Антоша.
– Мужики, – Витька хлопнул ладонью по рулю, – у меня никаких галлюцинаций сроду не было, а дурь я за сто верст обхожу. Кто-то из вас пробовал?
– Ну, я, – признался Антоша.
– Похоже?
– Нет, – Антоша подумал. – Не похоже. Там весело было, ржали мы, рыбок ловили…
Колеса поезда стучали все ближе.
– Мужики, – сказал Тимур. – Никто нас не травил. Просто надо ехать, очень быстро ехать. И все.
Игорь дрожащей рукой взял бутылку воды, стоявшую между ним и Витькой, отхлебнул из горлышка и закашлялся.
– Я все вспоминаю это кладбище, – начал Тимур. – Оно какое-то… Там не все в порядке.
– А что должно быть в порядке? – вдруг рявкнул Витька. – Если ты лежишь спокойно в своей могиле, а кто-то пришел и насрал?!
Антоша всхлипнул.
– Не ори, – тихо попросил Тимур.
– Не мы первые, – Антоша поежился. – Сколько народу гадят на кладбищах. Развлекаются, спят, проводят черные мессы…
Игорь снова начал молиться вслух.
– Там могилы со звездами… – начал Тимур.
