— Что?!
— Ты должна хорошо соображать сегодня вечером, — отозвался он, помолчав. — Если… это, конечно, что-то изменит.
Запахивая на ходу халат, Ирина прошлепала к компьютеру. Дневной сон сделал ее голову мягкой, как прелая солома. Она чувствовала себя немножко Винни-Пухом.
«В контакте» пришло множество сообщений от новых приятелей, раздосадованных оттого, что не дождались Иришку с розовой лилией. На почтовый во множестве свалились технические письма от каких-то администраторов, отказы в доставке, вирусоносный спам…
И больше ничего.
— Что теперь делать? — спросил демон.
— Еще есть время, — пробормотала Ирина неуверенно. — Еще… Честно говоря, я не знаю, что теперь делать, Олег.
— А где это все будет происходить? — мама готовила оладьи, в кастрюльке под ложкой пузырились, смешиваясь в тесто, мука и кефир.
— На квартире.
— Ты там раньше был?
— Ма, я нигде раньше не был.
— Но ты хоть знаешь хозяина? Чья это квартира?
— Бабушки девочки из параллельного класса.
— Не понимаю, то ты хочешь бежать от них в другую школу, — мама вбила яйцо, — то идешь на непонятную квартиру…
— Это понятная квартира. Там будут… мои знакомые.
— И эта девочка? — мама сделала неопределенный жест головой.
— Да.
— Ну ладно, только ты звони, пожалуйста. Когда придешь, когда соберешься уходить… Кстати, когда ты вернешься?
— Не знаю.
Мама перестала вертеть ложкой:
— Не позже десяти.
— Мама, я уже не ребенок!
— Тоша, обещай мне, что вернешься до десяти, или я тебя никуда не отпущу!
Он встал и вышел из кухни.
Иногда это непереносимо.
Антон втянул в новые джинсы старый кожаный пояс.
Долго примерял куртку перед зеркалом. Она казалась достаточно свободной и длинной.
Выглянул — убедился, что мама смотрит телевизор.
Прокрался в кабинет отца. Прикрыл дверь. Взял кобуру из ящика стола; приладил на пояс.
Прислушался. Очень тихо и очень быстро вытащил ключ от сейфа из полиэтиленового пакета. Отпер сейф. Вытащил пистолет.
Играла музыка — шел любимый мамин сериал. Задыхаясь от волнения, Антон зарядил оружие. Вложил в кобуру и почувствовал его восхитительную тяжесть.
— Антоша! — позвала из комнаты мама.
Он быстро спрятал ключ в ящик стола — снова заворачивать его в пакет времени уже не было.
— Почему ты в куртке? — удивилась мама.
— Я сейчас выхожу.
— Но там тепло!
— Вечером обещали похолодание, — соврал Антон.
— Ну, смотри, — она окинула его удивленным взглядом. — Что ты какой-то… Влюбился, да?
— Да нет, я его любила. Вначале так точно. Восемнадцать мне было лет, девка видная, хотелось пожить… Думала, он травку курит. А он уже на герыче сидел плотно. Ну и вот… Я сперва подумала — любовь, вытащу его, все такое… Сама еле соскочила. Он меня ободрал, как липку, — все, что осталось от бабки, от родителей, — все вынес из дома и загнал. Ух, чего мне это все стоило…
Она оборвала себя. Демон сидел на полу, привалившись спиной к дивану, и, казалось, совсем не слушал.
— Он совсем был конченный, — сказала Ирина. — Как я его выгнала, он через полгода ласты склеил.
— И тебе его не жалко, — сказал демон.
— При чем тут — жалко, не жалко?! — Ирина разъярилась. — При чем тут… Он мой первый мужчина был, ясно?
Демон молчал.
Ирина снова, как дятел, проверила и проверила почту. Всякий раз от пометки «новое письмо» у нее мурашки бежали по коже. И всякий раз письмо оказывалось пустышкой: спам или отчет о не доставленном сообщении.
— Сколько тебе лет? — спросил демон.
— А ты, что ли, не знаешь?
— Нет.
— Тридцать один!
— О детях никогда не думала?
— А чего о них думать? Их надо делать или нет! Я рожу — ты будешь меня содержать? Будешь или нет?
— Нет, — сказал демон.
— Тогда закрой рот и не… пищи.
Демон прикрыл глаза. Ирина снова проверила почту. Посмотрела на часы: половина седьмого вечера.
— Пять часов осталось, — сказал демон. — А-а, все равно…
Он поменял позу, подтянув колено к животу:
— А у меня были дети. Точнее, есть. И они до сих пор не знают, что я мертв.
Антон шагал, ощущая пистолет телом. То и дело притрагивался к кобуре — сквозь полу куртки. Понимал, что зря привлекает внимание, но не мог остановиться.
Весь мир сделался болезненно-ярким. Каждый люк, выкрашенный желтым, каждый куст и светофор виделись по-другому. Каждый блик на боку проезжающей машины бил по нервам.
Он подошел к киоску, где торговали напитками, и спросил пива.
— Детям не отпускаем, — нахально заявила пожилая тетка-продавщица.
— Мне восемнадцать.
— Ты мне мозги не компостируй!
Антон прищурился. Продавщица даже отпрянула под его взглядом, а он всего-то представил, как вытащит сейчас ствол и разнесет ей голову в упор…
— Фархад! — позвала тетка кого-то из глубины киоска. Антон отошел, чувствуя, как пульсирует прижавшийся к пистолету бок.
У тротуара остановился мотоцикл. Парень в косухе неторопливо зашагал к киоску; Антон сжал зубы. Пистолет на боку делал его отчаянным.
— Слушай, — доверительно обратился он к мотоциклисту, — я права забыл, а она мне пива не продает… Возьми мне «Балтику», ладно?
— «Балтику»? — парень хмыкнул. — Ну ладно…
Антон сунул ему деньги. Парень медленно покупал, подолгу выбирая, крекеры, чипсы, воду, наконец,
