Арману удалось уцепиться – в ту же секунду обернувшись человеком, он рывком забросил тяжелое, немеющее тело в пещеру. Кто бы не смотрел оттуда, это была твердь – место, где можно жить, не взмахивая крыльями.
– Ты ищешь смерти, молодой дракон, – уверенно повторил Тот, что Смотрел, хотя его незваный гость был уже в людском обличье.
– Я давно не молод, – хрипло отозвался Арман. – И не смерти я ищу, а родину Прадракона, моего предка.
– Этого мальчика, – голос потеплел, – этого смешного крылатого мальчугана… Я всегда забываю, что уже прошло время с тех пор, как он научился летать…
– Прадракон?!
– Да, да… Он рос на моих глазах, я всегда был против этой безумной его идеи – полететь за море… Но родина его не здесь.
Арман неподвижно лежал на острых камнях. Слова Того, Кто Смотрел, повергли его в ужас; взгляд, источник которого был где-то в темной глубине, давил и сковывал. Арман ни разу не решился посмотреть прямо навстречу этому взгляду, но и ткнувшись в пол, ощущал его – пристальный, неотрывный.
– Родина его не здесь, – продолжал Тот, – он подкидыш… Кто знает, откуда его подкинули – может быть, со звезд…
– Прадракон не может быть подкидышем, – глухо сказал Арман.
– Возможно, возможно, – легко согласился голос. – Хотя кто поручится, что всех нас не подкинули в этот странный мир?
– Кто ты? – спросил Арман все так же глухо.
– Разве можно ответить на этот вопрос? – удивился Тот. – А кто ты?
– Мое имя Арм-Анн.
– Разве в имени дело? Что говорит о тебе твое имя?
– Я двести первый потомок великого рода, – Арман перевел дыхание, взгляд из темной пустоты все тяжелее было выдерживать.
Кажется, голос усмехнулся:
– Этот мальчик наплодил множество потомков… Ты похож на него, молодой дракон.
– Возможно, – медленно отозвался Арман. – Он был первым в роду, я же – последний.
– Кольцо, – сказал Тот, Кто Смотрел.
– Что? – не понял Арман.
– Кольцо. Первый – это последний и есть. Круг замкнулся.
Некоторое время Арман лежал, переваривая его слова. Потом пробормотал сквозь зубы:
– Ты философ… Не мог бы ты отвернуться ненадолго? Мне… тяжело, когда ты смотришь.
– Как же я могу не смотреть? – удивился Тот.
Помолчали.
– Я хочу уйти, – сказал Арман.
– Совсем уйти? Уйти из этой жизни?
У Армана что-то екнуло в груди – не то страх, не то, наоборот, радость.
Скала чуть заметно вздрагивала, сотрясаемая прибоем. Но в мерный звук волн не вплетались привычные крики чаек – тихо, ни зверя, ни птицы.
– Н-нет… – проговорил он с трудом. – Я еще… не решил.
Взгляд стал еще пристальнее – Арман задыхался под ним.
– Решай, молодой дракон. Тому мальчику тоже было трудно.
– Отвернись, – выдохнул Арман, закрывая лицо руками.
Последовал звук, подобный короткому сухому смешку.
– Тебе еще придется решать. Тебя ждет… Нет. Сначала выбери.
И снова – короткий смешок. Взгляд исчез.
Арман поднял голову – из глубины скал доносились тяжелые шаги уходящего.
После случая в охотничьем домике, когда похвальба Остина прервана была негромким Ютиным замечанием, в отношениях супругов произошел внезапный и резкий разлад. Король все чаще пренебрегал супружеской спальней. Разлад внутри венценосной семьи не остался незамеченным.
Шептались горничные; их шепоток долетал до Ютиных ушей и покрывал их краской стыда. Иногда ей хотелось заткнуть все болтливые рты разом – но она еще сдерживалась, делая вид, что ничего не слышит.
Однажды вечером она сделала попытку объясниться.
– Остин, – небрежно сказала она за ужином, который, как и прочие дворцовые ритуалы, оставался незыблемым, – я бы хотела поговорить с тобой.
