кругленький, уходил куда-то очень высоко. Что там? Куда меня выведет эта дорога?
И медленно, осторожно, то пытаясь лететь, то упираясь в стенки, я двинулась вверх по каменной кишке.
А если там, наверху, люк прихлопнут крышкой?
Крышки не было. Была решетка, такая редкая, что я пробралась через нее почти без труда. Выбравшись, легла на пол и не встала бы, даже если бы сам Принц-деспот решил прогуляться поблизости.
Кто бы протянул надо мной руку, кто бы сказал «Оживи», передавая мне часть своей силы! Нет никого. Вообще никого. Кругом темнота, железо, враги и предатели. И где-то совсем рядом – Соляная Бездна.
«Врагу не сдается наш гордый „Варяг“…
Я встала и побрела по коридору, сама не зная, куда иду, и ничуть не заботясь об осторожности.
Вот я выбралась из клетки. Выбралась из темницы. Ну и что? Из замка мне не выйти ни за какие коврижки. А что я буду есть? Что я буду пить? Уж лучше сразу пойти и сдаться.
Вот так примерно раздумывая, я шла в полной темноте, пока коридор вдруг не свернул и я не увидела нишу в стене. В нише стояла не то кровать, не то скамейка, и на ней кто-то лежал.
Я сперва хотела пройти мимо, но потом все-таки не выдержала и посмотрела.
Он лежал на спине, уставившись прямо перед собой голубыми глазами. Руки его были сложены на груди. Между пальцами торчала грубая деревянная рукоятка.
– Мастер-Генерал, – прошептала я.
На этот раз он был не в белой рубахе и не в пурпурной. Золотые парчовые рукава выбивались из-под черного кожаного жилета. Этот Мастер-Генерал выглядел побогаче прежних двух и поухоженнее, у него даже волосы были кое-где заплетены в косички.
Но тоже мертвый. И тоже с дырой в груди. Может быть, он тоже умеет оживать?
– Мастер-Генерал, – сказала я шепотом. – Очнитесь. Мне одной так плохо…
Он не ответил. И какого ответа ждать от остывшего трупа?
Дальше я шла, как слепая. Вообще не помню, куда шла. Сменяли друг друга лестницы, и переходы, и коридоры. Видно, я забралась в какую-то совсем запретную часть замка – здесь не было ни души, никого: ни стражи, ни пленников. Ветер гулял по коридорам. Здесь даже пыли не было.
Потом я нашла винтовую лестницу и стала по ней взбираться. Подумала: может быть, в конце концов я найду хотя бы окно? Хотя бы бойницу или щель, чтобы можно было броситься вниз? Повезет – взлететь, а не повезет – так и разбиться?
Лестница вывела меня в огромный зал, полный шорохов и еле слышного поскрипывания. Я задержала дыхание: по гладкому каменному полу тысячами сновали черные жуки отвратительного вида. Шелест их лап и надкрыльев отражался от стен и потолка. Я испугалась, что меня стошнит, и быстренько направилась обратно.
– Кто здесь?
Я подпрыгнула.
Высоко под потолком висела, оказывается, еще одна клетка. Побольше моей и не круглая, а квадратная. В клетке сидел, держась за прутья, длинноволосый бородатый человек. Он нащупывал что-то рядом с собой в клетке и одновременно вглядывался в темноту чуть правее меня.
Узник! Мой собрат по несчастью!
– Кто здесь? – повторил он быстрым шепотом. – Ответь! Я знаю, что ты здесь!
Ему наконец-то удалось отыскать огниво. Руки у него тряслись, и он не сразу высек искру. Наконец из- под его пальцев брызнул огонек; щурясь, как от яркого солнца, узник зажег свечу и поднял над головой.
Я стояла неподвижно, давая себя разглядеть.
– Мальчик! – свечка дрогнула в его руке. – Ты как? Откуда здесь?
– Я девочка.
Он долго молчал.
– Я сбежала из клетки. Почти такой же, как ваша.
– Сбе… сбежала?
– Да, – я выпрямила спину. – Я вижу в темноте и умею летать. Я маг дороги из Королевства Оберона.
– Я не слышал о таком.
– Еще бы. Ведь это за Печатью.
Я перевела дыхание. Выложить все тайны за полминуты, да еще когда тебя не спрашивают – это надо уметь. Это подвиг разведчика.
– Удивительно, – пробормотал узник и опустил руку со свечой. – Чудеса… Расскажи мне. Я столько лет ни с кем не разговаривал…
Мне показалось, что я тоже не разговаривала ни с кем как минимум десять лет. Я готова была подойти поближе, но не идти же прямо по снующим черным жукам!
– Это смужелицы, – сказал узник, как будто эта новость должна была меня успокоить. – Ничего!
Сжав зубы и ступая на носочках, я приблизилась и задрала голову. Человек из клетки смотрел на меня сверху вниз, подсвечивая себе тоненьким язычком пламени. Он сильно щурился.
– Ты не могла бы дотянуться вон до того колеса и опустить клетку пониже?
Я проследила за его рукой. Действительно, в углу имелся механизм с колесом и рычагами, от него вела цепь к кольцу на потолке. На другом конце цепи висела клетка.
– Попробую, – сказала я, совершенно уверенная в том, что с моими весом и силой эту хитрую механику не одолеть.
Я ошиблась. Рычаг поддался, колесо повернулось, и клетка поднялась еще на полметра вверх.
– Не туда! В другую сторону!
Я снова качнула рычаг. Клетка чуть опустилась. Я дернула что есть силы, колесо завертелось, шестерни застучали, клетка рухнула вниз.
– Не так низко! Не до земли!
Я повисла на рычаге. Клетка дернулась и встала, раскачиваясь, в нескольких сантиметрах от пола.
– Спасибо, – сказал человек.
Теперь я могла разглядеть его получше. Он был бледный, тощий и давно не стриженный, но молодой и, наверное, красивый, если его побрить. Борода казалась светлой по сравнению с черными прямыми волосами. А глаза он так щурил, что невозможно было разглядеть их цвет.
– Ниже клетку опускать нельзя, – сказал он, будто извиняясь. – Тогда смужелицы полезут ко мне в постель. Подойди поближе.
Я подошла. Теперь нас разделяли только несколько шагов и решетка.
– Вы сидите здесь в темноте?
– А разве ты сидела при свете?
– Да, но меня только сегодня поймали…
Я запнулась. Время сдвинулось, я уже не знала точно, что произошло сегодня, что вчера, а что – неделю назад.
– Я тут уже очень давно, – спокойно сказал человек. – И никто ко мне не приходит.
– Как же? А ваши тюремщики? А кто вас кормит, поит?
– У меня есть вечная краюшка хлеба, если ее съесть, она всегда вырастает опять. И вечно полный кувшин молока. И луковица. И вечная свечка, но она тоненькая и в последнее время очень плохо восстанавливается. Боюсь, как бы мне не остаться совсем в темноте.
– За что?! – спросила я, потрясенная. – За что с вами так обошлись?!
– Ну как же. Ведь я должен был стать законным королем, в то время как власти желал мой брат.
– Вы Принц-пленник!
От моего крика даже невозмутимые черные смужелицы брызнули во все стороны, и на секунду их шуршание смолкло. Что до узника, то он чуть не выронил свечу:
– Что случилось? Что с тобой?
– Я нашла вас! – пустившись в пляс, я то и дело давила неосторожных насекомых. – Вы Принц-пленник!
