юбку.
– Тогда, что все это означать?
Лаура некоторое время даже не знала, как объяснить все, что с ней происходит, старой женщине. Наконец, она решила рассказать все с самого начала и не остановилась, пока Мейзи не узнала все об их отношениях с Домиником. В течение всего рассказа старуха сохраняла полное молчание, затем ее губы слегка скривились, плечи вздрогнули, а потом она неожиданно хлопнула себя по коленке.
– Когда-нибудь смиренные и кроткие унаследуют землю, потому что вы, белые люди, иссушите ваши лона гордостью.
У Лауры от удивления вздрогнул подбородок.
– Ты не первая девушка, которых я знала и которая сильно гордая даже во вред себе. Просто ты самый глупый, – с этими словами женщина запустила пальцы в висевшую на шее посудину, достала свое зелье и, сунув его за щеку, принялась жевать.
– Господи Боже, о чем ты говоришь?
Казалось, что Мейзи почти удивилась увидав, что Лаура все еще здесь, потому что сварливо сказала:
– Ты познакомится с красивым и богатым мужчиной и вот бежишь в бурю, чтобы рассказать, как весь мир будет про тебя говорить. Занимайся этим сама. У Мейзи тошно в животе от таких глупостей.
– Ты же ничего не поняла, я не могу с ним больше видеться. Ида говорит, что о нас уже все болтают.
– Ну и пусть они говорить, – старуха плюнула в огонь, – ничего не значит. Этим сойкам не хватить себе занятий, это так.
– Все это уже выше моих сил, я больше не могу этого выносить. Это последняя капля и к тому же меня могут отлучить от церкви.
– Твой главный священник не соберется это сделать, так что просто выбрось это из головы. Ты любишь этот мужчина?
– Какого? Отца Дюбуа?
– Ты знать, я не разговариваю о священниках, – отрывисто бросила Мейзи, – я спрашивать про миста Ю.
Лаура обхватила колени руками и задумчиво посмотрела на красные языки пламени.
– Я не очень хорошо знаю его и не очень долго.
– Неважно.
– Я не совсем уверена, можно ли то, что я чувствую назвать любовью.
– Ты чувствовать себя слабым все время?
– Откуда ты узнала?
– Твоя голова болеть, когда ты думаешь о нем и когда стоишь иногда кружится голова?
– Ну… да… Иногда…
– Ты не хотеть свою еду? Тебе она не нравится?
– Ну, пожалуй, только последние несколько дней.
– Ты вся покрываться потом и жарой, когда он держит тебя и твои кости совсем слабые?
– Да, что-то вроде того.
– Тогда ты влюбиться.
– А что, когда любишь всегда кружится голова и чувствуешь себя слабым?
– М-м-м, если у тебя сильно тяжелый случай.
Лаура молчала примерно минуту или две, а потом тихо спросила.
– От этого когда-нибудь можно излечиться?
– Нет, если ты счастливая, ты всю свою жизнь будешь кружиться головой, если действительно любишь.
– Я думала, что у меня должны быть колики или что-то в этом роде.
Мейзи усмехнулась и хлопнула в ладоши.
– Ты одна из самых везучих, мисс Лаура. Ты иди сегодня с ним в сад, хорошо повеселись.
– Но… все же говорят, я не осмелюсь с ним встретиться.
– Твоя проклятая гордость погубит тебя быстрее, чем языки старых сплетниц. – В глазах Мейзи загорелся нешуточный огонь. – Да если бы ты быть моя, я бы знать, что делать? Я бы брать эту дрянь, – женщина подняла свою палку, – и хорошо отходить твою спину, пока ты ничего не смогла бы делать и ползком поползла к тот мужчина и умоляла его быстро на тебе жениться. Я бы изгнать из твоего сердца этот дьявол гордости. Вот, что я бы сделала.
– Тебе не придется меня пороть, Мейзи, – вздохнув улыбнулась девушка, – ты меня убедила.
– Ты собираешься пойти повидаться с ним?
Лаура вытянула ноги, почти засунув туфли в огонь. Она представила, как появится на пороге дома
