наличные деньги. Хотя она уже несколько лет жила в Лондоне, ей не приходилось пользоваться маленькими элегантными магазинчиками, и она даже не предполагала, какое великолепие можно встретить в торговых помещениях. Ее поразила роскошь заведения – везде бархатные драпировки, мебель красного дерева, а продавщицу можно было принять за модную светскую даму.
– Добрый вечер, Фанни, – произнес Дэмлер, входя.
– Бонжур, лорд Дэмлер, – ответила Фанни.
Она улыбнулась ему улыбкой, которую Пруденс могла назвать не иначе, как сладострастной, сквозь опущенные ресницы и полураскрытые губы.
– Моей кузине нужна новая шляпка. Что-нибудь сногсшибательное.
Откровенный взгляд Фанни скользнул по Пруденс без всякого интереса.
– Сейчас подберем. Сюда, пожалуйста, мадемуазель.
– О, нет, Фанни, не запирай ее в кабине. Я должен видеть, что она покупает. Принеси шляпки сюда.
Фанни улыбнулась и удалилась в другой конец магазина, так призывно раскачивая бедрами, что Пруденс устыдилась своей принадлежности к тому же полу. Она отвернулась к окну, чтобы не смотреть на Дэмлера, который не отрывал взгляда от удаляющейся фигуры Фанни. Через минуту продавщица появилась, неся целую охапку шляпок неземной красоты. Это были даже не шляпки, а цветущие сады в миниатюре, маленькие атласные розы уютно покоились в зеленых гнездышках из шелка…
– Как насчет вот этой? – спросил Дэмлер, выбрав телесного цвета шляпку из тонкой соломки с бутонами нежных цветов вокруг головы у основания полей. – Померьте ее, мисс Мэллоу.
Пруденс надела шляпку и пришла в такой восторг, что решила купить ее, хотя она стоила не меньше двух-трех гиней. Фанни невнятно произнесла что-то вроде «пять гиней» но девушка подумала, что, вероятно, ей показалось.
– Вы уверены, что хотите только одну? – спросил Дэмлер.
Неужели возможно было, что леди может хотеть две шляпки одновременно? Тем временем маркиз уже принимал другую шляпку из рук Фанни. Это была синяя соломка с немного опущенными полями, покрытая блестящей глазурью. Одна прекрасная ярко-красная роза украшала поля. Шляпка выглядела неотразимо, словно насмехаясь над Пруденс. Она примерила ее.
– Эта больше подходит как вы думаете, Фанни? – спросил Дэмлер.
– Очень элегантно, очаровательно, – сказала Фанни, обращаясь к Пруденс. – Вам нравится, мадемуазель?
– Пруденс онемела от восторга. Она давно хотела выглядеть такой элегантной леди, которая смотрела на нее из зеркала. Изысканная, немного капризная, почти красавица.
– Возьму эту, – сказала Пруденс, даже не спросив цену.
– Не снимайте ее, – сказал Дэмлер. – Фанни, выбросьте эту старую шляпу в мусорную корзину. Или хотите забрать ее с собой, мисс Мэллоу? Пруденс не была слишком расточительна. Она решила оставить старую шляпку, но с готовностью, удивившей ее саму, купила обе шляпки и грациозно распорядилась прислать счет на Гроувенор-сквер.
– Так-то лучше, вот так нужно держаться всегда, – похвалил Дэмлер. – Куда поедем демонстрировать обновку? Не рискнуть ли прокатиться по парку?
Пруденс была не против, но Дэмлер, видно, просто пошутил. Они проехали по Бонд-Стрит, но не рискнули выйти из кареты и пройтись, Пруденс подумала, что он не предложил прогуляться пешком, потому что слишком много взглядов, в основном, мужских обращались в их сторону и пристально разглядывали не только ее спутника, но и ее саму. Взгляды женщин останавливались только на лорде Дэмлере.
– Не хочу, чтобы ваши поклонники перегрызли друг другу горло, – подшучивал маркиз. – Кларенсу придется возводить баррикады вокруг дома.
Во время следующей прогулки – а они стали повторяться регулярно – Пруденс надела светлую соломку. Счет, доставленный на следующий день, был баснословно высок, но игра стоила свеч. У нее было сэкономлено немного денег.
Дэмлер склонил голову набок и произнес:
– Шикарно. Люди скажут, что вы моя новая пассия, не старайтесь их в этом разуверять. – При этом он хихикнул, давая понять, что они оба понимают абсурдность подобного предположения. Пруденс засмеялась с некоторой горечью и, хотя ей было не очень весело, оживленно провальсировала от двери до кареты.
В отношениях мисс Мэллоу и Дэмлера, по мере того, как они развивались, стали происходить некоторые изменения. Даже в самом начале поведение Дэмлера нельзя было назвать слишком подобострастным. Он восхищался книгами мисс Мэллоу и уважал ее талант. Узнав ее лучше, оценил ее трезвый ум, ее сдержанность, ее манеру принимать без излишней аффектации его прошлое, равно как и настоящие похождения, которые он нарочно утрировал, желая вывести ее из равновесия. Когда она надевала новые шляпки, то казалась ему довольно привлекательной в несколько старомодном смысле. Они могли болтать и смеяться часами, не уставая друг от друга. Если бы кто-нибудь сказал ему, что они хорошо подходят друг другу, он был бы возмущен.
Многие приятели Дэмлера пытались выведать у него имя его новой знакомой, и он усердно объяснял каждому, что их отношения носят чисто профессиональный характер.
– Новая романистка, от которой Маррей без ума, – обычно говорил он.
Маррей и в самом деле усилил внимание мисс Мэллоу с тех пор, как Дэмлер стал ее навещать.
– Вы, наверное, читали ее прекрасные вещи. Очень умно пишет. Я их обожаю.
Эти оценки способствовали укреплению славы мисс Мэллоу больше, чем тихое обожание сотен более скромных поклонников ее таланта. Названия ее романов были внесены в список книг, пользующихся наибольшим спросом в библиотеках, что побудило некоторых знатных дам приобрести по экземпляру для
