– Возможно, она и пожертвовала какую-то сумму для Дансонов, – сказал Мертон. – И все же вряд ли она захотела бы видеть поверенного из-за подобной мелочи.
Льюис помрачнел.
– Надеюсь, что она не собирается выложить мое наследство в пользу резервного фонда, о котором не перестает долдонить святой отец.
– Этого она не сделает, – успокоил Мертон. – Тем не менее этот визит к Пенли мне кажется странным. Надо поговорить с викарием о его фонде, пока он не уехал.
– Тогда мы пошли, – сказал Льюис, предложив Чарити руку.
Мертон бросил на своего брата неодобрительный взгляд.
– Ты взвесил шерсть после стрижки овец? И еще должен был договориться, чтобы ее отвезли в Истли. Сделал ты это?
– Что? Нет, конечно. Когда я мог это сделать? Все утро был занят.
– Шерсть – твоя обязанность, ты отвечаешь за этот участок работы.
– А мисс Вейнрайт? Черт с ней, с шерстью, Джон. Ведь мисс Вейнрайт у нас в гостях.
– Я могу сама себя занять, – сказала Чарити, чувствуя, что ее присутствие в доме становится в тягость. – Вообще-то я собиралась узнать, не нужна ли отцу. Вполне возможно, что ему требуется что-то переписать. – Она встала, чтобы пойти в библиотеку.
Мертон остановил ее.
– Нет, ни в коем случае. Вы ведь хотите посмотреть тайники. Буду счастлив показать их вам.
– Не хочу никого обременять, я привыкла развлекать себя сама.
– Боюсь, что мистера Вейнрайта я уже успел обидеть своим неверием в призраков. Будет бессовестно с моей стороны обидеть обоих гостей. Прошу вас, мисс Вейнрайт, разрешите мне проявить гостеприимство.
У Чарити возникло впечатление, что он ее немного дразнит, ей стало не по себе; правда, Мертон этого не заметил. Он сказал Льюису:
– Ну, чего ты ждешь? Тюки с шерстью сами до Истли не дойдут.
Льюису ничего не оставалось, как проглотить пилюлю, но он не унывал и решил, что поездку в Истли тоже можно превратить в развлечение.
– Подъеду к конторе Пентли и загляну в окно. Может, увижу, не отдают ли мое приданое Сент Джону.
– Это мистер Вейнрайт научил тебя видеть сквозь стены? – съязвил Мертон.
Он не обратил внимания на гневные огоньки в глазах девушки. Против его неверия в духов она не считала возможным возражать, но оскорблять подобным образом отца – это уже слишком, здесь она не могла промолчать.
– Виконт Уинтон говорил об окне, милорд, – резко сказала Чарити. – Это требует умения читать по губам, не так ли? К сожалению, это искусство не относится к достоинствам моего отца.
– Извините, – тут же сказал Мертон. – но признайтесь, мисс Вейнрайт, что представления вашего отца о жизни потустороннего мира – просто чепуха. Ни один здравомыслящий человек не может верить в эту чушь.
– Этим вы называете свою мать сумасшедшей тоже, – отметила она.
– Не совсем. Просто поддающейся внушению. Мы ведь убедились, что кто-то играет с ней в недобрую игру. Ваш отец здесь ни при чем, я его не обвиняю. Его не было, когда это началось. Но я боюсь, что его присутствие усугубит положение. А вот и Сент Джон! – воскликнул он, услыхав шаги в коридоре.
У Чарити не было времени, чтобы дать ему достойный ответ, но внутри у нее все кипело. Мертон подошел к двери.
– Можно вас на минуту, Сент Джон? – позвал он. Викарий вошел в салон робкой походкой, как-то бочком.
– Этот ваш Сент Албан Фонд, – начал Мертон, – как там идут дела? Кто распоряжается деньгами?
– Совет директоров, милорд.
– А вы президент совета?
– Ну да. Таков порядок.
– Кто казначей?
Сент Джон заморгал, не совсем понимая.
– Вы, милорд. Разве вы забыли, что когда фонд учреждался в прошлом году, вы любезно согласились взять на себя роль казначея? Сквайр Локхед – секретарь.
– А! Да-да, именно так. – Мертон слегка покраснел, но старался не выдать смущения. – Просто вылетело из головы – мы так редко собираемся.
– Все делается с минимумом формальностей. Вы заняты поместьем, я текущими делами прихода, теперь вот весенняя ярмарка, и так все время.
– Да-да, понимаю. Просто поинтересовался, поскольку зашел разговор за ланчем.
– Еще вопросы, милорд?
