Докладчиком был Эдвард Руппельт. Рассказав о лавине донесений трех последних месяцев, он заметил, что хотя «Синяя книга» получает множество подробных достоверных сообщений, однако все еще нет неопровержимых доказательств, что НЛО действительно существуют: «При желании в любом конкретном случае мы могли бы доказать, что НЛО не что иное, как ошибочно опознанные известные объекты, для этого достаточно сделать лишь несколько допущений…»
Тут его прервал полковник из штаба генерала Самфорда: «Не означает ли это, что, если вместо негативных допущений сделать позитивные, вы с такой же легкостью сумеете доказать, что НЛО – инопланетные космические корабли? Так почему же всякий раз, прибегая к допущениям, вы непременно выбираете те, которые доказывают, что НЛО не существуют?»
На брифингах в Пентагоне Руппельт всегда требовал серьезного и трезвого отношения к летающим тарелкам. Теперь такое требование предъявлялось ему.
В ту пору в Пентагоне существовала группа офицеров, склонявшихся к гипотезе неземного происхождения НЛО. Но подобные идеи высказывались приватно или в кругу единомышленников при плотно закрытых дверях. Заявление полковника на представительном совещании можно было рассматривать как смелый поступок. Недаром Руппельт сопроводил его ремаркой: «Казалось, было слышно, как полковник добавил: „Ну вот, я и высказался“».
Полковник предложил Руппельту показать на примере действие упомянутого механизма допущений, напомнив факты недавнего наблюдения НЛО на авиабазе Гус-Бей, Лабрадор: пилот военно-транспортного самолета С-54, находясь в двухстах милях юго-западнее Гус-Бей, сообщил по радио: его обогнал, едва не задев крыло, огненный шар, летевший по направлению к авиабазе. Сообщение поступило в 22.42. Пятью минутами позже дежурный офицер авиабазы и водитель, подходя к машине, увидели, как с юго-запада стремительно приближается светящееся тело. Вначале не более шарика для игры в гольф, оно на глазах превратилось в громадный сферический объект. Очевидцам показалось, вот-вот он врежется в летное поле, и они машинально спрятались за корпус автомобиля. Но, совершив поворот на девяносто градусов, объект ушел на северо-запад. Наблюдения офицера и водителя с незначительными оговорками подтвердили авиадиспетчеры с контрольной вышки.
Полковник предложил Руппельту дать заключение. Руппельт сказал, что в данном случае речь может идти о двух метеорах: один промчался мимо транспортного самолета, второй чуть позже пролетел над авиабазой. А допущения, которые пришлось бы сделать для подтверждения метеорной версии, состоят в следующем. Пилоту С-54 показалось, будто светящийся объект прошел в непосредственной близости от самолета. Это во-первых, и, во-вторых: дежурному офицеру, шоферу и другим очевидцам померещилось, будто светящийся шар над аэродромом сделал поворот, ибо метеоры не меняют трассы полета.
Полковник задал вопрос: какова вероятность двухкратного повторения столь редкого явления, как метеор, на одной трассе с промежутком в пять минут?
Этого Руппельт не знал. И никто не знал, но всем было ясно, вероятность ничтожно мала.
Полковник спросил: какого рода оптическая иллюзия могла бы внушить очевидцам впечатление, будто метеор совершил поворот на девяносто градусов? Руппельт был вынужден признать, что и на этот вопрос ответа у него нет. Позднее он вспоминал:
«Я себя чувствовал, как на перекрестном допросе, а впрочем, так оно и было. Ведь полковник публично продемонстрировал тот трафаретный метод решения загадок с привлечением произвольных допущений, чем я сам когда-то возмущался, наблюдая за проделками сотрудников проекта „Градж“».
А что получалось в случае «позитивных допущений»? Стоило признать разумность маневра, и объект из космического тела превращался в управляемый летательный аппарат, и этот случай с десятками ему подобных подсказывал версию инопланетного происхождения НЛО.
Два года спустя, когда Руппельт покинет военную службу и пути его скрестятся с неугомонным Дональдом Кихо, тот задаст вопрос: теперь, когда Руппельт уже не шеф «Синей книги», что думает он о летающих тарелках – как частное лицо? И Руппельт ответит: «Если летающие тарелки существуют, они должны быть инопланетного происхождения».
Если летающие тарелки существуют… Так ответит Руппельт после 1952 года, после десятков и сотен «хороших», неразгаданных донесений. Руппельт искал неопровержимые доказательства, но они в великой небесной шараде не чета обычным земным доказательствам, где достаточно двух незаинтересованных свидетелей, чтобы признать достоверность любого события. А тут тысячи и тысячи под присягой данных показаний, и все преспокойно отвергаются здравым смыслом и формальной логикой: этого не может быть, следовательно, этого не было.
Так что же есть доказательство? Вопрос этот мучил Руппельта. И вряд ли он расходился во мнении с анонимным полковником, когда впоследствии писал:
«Перепалки из-за слова „доказательства“ сводятся к тому, что собой представляет доказательство. Должен ли неопознанный летающий объект приземлиться на набережной у парадного входа в Пентагон напротив канцелярии Объединенного комитета начальников штабов? Или же доказательством можно считать то, что наземная радиолокационная станция, обнаружив НЛО, посылает на перехват истребитель, и пилот видит объект, засекает его на своем радаре, после чего НЛО уносится с немыслимой скоростью? Можно ли считать доказательством то, что пилот реактивного истребителя открывает огонь по НЛО и стоит на своем даже под страхом военного трибунала? Это ли не есть доказательство?»
Еще один классический случай наблюдения, который вполне мог фигурировать в споре полковника с Руппельтом, произойди он месяцем раньше.
Четырнадцатого июля 1952 года, в 20.12 по Восточному поясному времени, DC4, авиалайнер компании «Пан-Америкэн», летел над Чесапикским заливом, штат Виргиния. В прозрачных сумерках уже мерцали огни Норфолка. Как вдруг командир корабля Уильям Нэш и второй пилот Уильям Фортенберри увидели летящие навстречу объекты. Их было шесть, шли цепью, с четкими интервалами. DC-4 находился на высоте восьми тысяч футов, объекты – милей ниже. Случай редчайший, обычно НЛО пролетали где-то в вышине, а тут пилоты взирали на них с птичьего полета.
Это были диски, верх у них горел густо-алым цветом раскаленных углей. И еще – летели не просто в линию, но и «лесенкой», головной диск в ней занимал нижнюю ступеньку. Вот он замедлил скорость – не оттого ли, что обнаружил приближавшийся DC-4? Шедшие следом диски были застигнуты врасплох, им тоже пришлось убавить скорость, алая расцветка потускнела, строй был нарушен. Затем диски, словно по команде, встали на ребро – подбрюшье у них было темным – и резко, градусов на сто пятьдесят изменив курс, стали стремительно уходить.
Еще два диска секунду-другую спустя пронеслись под крыльями DC-4, нагнали шестерку, пристроились к ней. Алое свечение погасло, потом снова вспыхнуло. Нэш и Фортенберри увидели четкий строй, теперь уже из восьми малиновых дисков. Набрав высоту, они скрылись. Все длилось 15—20 секунд. За это время диски прошли миль пятьдесят. Стало быть, скорость под двести миль в минуту!
