Мужчины что-то забормотали, а когда Лаки снял шляпу, последовали его примеру.
– Итак, мое имя вы знаете, – сказала Билли, – теперь ваша очередь представиться.
Лаки выступил вперед и указал рукой на высокого худого мужчину с длинной пышной бородой.
– Это Джек Докинс. Может, вы помните, как он играл на скрипке у Санни?
Словно в подтверждение его слов, Джек показал Билли свою скрипку. Она была старой, однако полированный корпус по-прежнему блестел. Этот инструмент являлся предметом гордости Докинса.
– Это – Эдуардо Креспин.
Билли кивнула худощавому, среднего роста брюнету. Волосы его были зачесаны назад на лице красовались усы и козлиная бородка. В руке он держал старенькое банджо.
Третий мужчина был немолодой, плешивый, маленького роста и с порядочным брюшком. Его добродушное небритое лицо понравилось Билли.
– А это наш Бен Хэнсон. Он немного играет на пианино.
Бен, не глядя на Билли, кивнул. Женщина объявила:
– Джентльмены. Я попросила вас прийти потому, что хочу организовать в салоне оркестр, который бы регулярно играл здесь.
Музыканты переглянулись, словно оценивая свои возможности.
– Но проблема в том, – продолжала Билли, – что вы должны начать с сегодняшнего вечера. Сможете ли вы сыграться?
– С сегодняшнего?…
– Разве сможем?…
– Я не думаю…
– Джентльмены! – Билли подождала, пока все трое замолчат и посмотрят на нее. – Если своей игрой вы привлечете внимание публики и мужчины захотят танцевать, то прибыль будет очень большой.
– Какой, например? – поинтересовался Джек.
– Я же сказала, что все зависит от того, насколько хорошо вы будете играть.
Мужчины вновь молча переглянулись. Заметив их замешательство, Лаки произнес:
– Давайте пока перенесем пианино на помост. Сейчас самое время настроить инструменты.
Билли вздохнула с облегчением, почувствовав поддержку Лаки. К счастью, он всегда готов прийти на помощь Билли. И все же женщина была порядком смущена, когда давала указания насчет того, куда лучше поставить пианино.
После того как инструмент водрузили на помост, Билли заметила, с какой тоской оглядывает пианино Бен Хэнсон. Женщина невольно задалась вопросом, садился ли он за инструмент с тех пор, как пережил несчастную любовь.
– Мистер Хэнсон.
– Да? – он взглянул на Билли и тут же опустил глаза. За его спиной раздался смех. Билли решила, что Бен влюблялся во многих женщин на протяжении почти всей жизни, и каждый раз ему не везло в любви.
– Мистер Лаки сказал, что вы немного играете на пианино, – продолжала Билли. – Быть может, вы исполните нам что-нибудь? Я не имела возможности насладиться красивой музыкой с тех пор, как…
Билли запнулась, не зная что добавить.
– Но строго не судите, – предупредил Бен, подходя к пианино. – Наверное, вы неплохой знаток музыки?
– Я всего лишь люблю ее.
– Значит, вы умеете ценить ее по-настоящему. Я тоже, скорее, люблю музыку. В ней много красоты. А пианист я никудышный.
– Смотри-ка, наш Бен разговорился, – заметил Джек.
Эдуардо кивнул. Лаки принес стул, и Хэнсон, усевшись за инструмент, открыл крышку. Пальцы его на несколько секунд замерли над клавишами, а затем он заиграл мелодию песни «Двадцать лет назад». Как только прозвучали первые аккорды, Билли вся погрузилась в музыку. Она не заметила, как Джек провел смычком по струнам и начал подыгрывать Бену. Затем вступил Эдуардо, да так плавно, что казалось, будто звучит один инструмент, а не три. Билли также не заметила стул, услужливо поставленный перед ней Лаки.
Когда прозвучал последний аккорд и в зале воцарилась тишина, Билли очнулась. То ли она слишком стосковалась по музыке, то ли музыканты действительно очень постарались, но женщине показалось, что она услышала что-то божественное.
Увидев вопросительные взгляды, обращенные на нее, Билли воскликнула:
– Вы играете великолепно!
Все трое одновременно усмехнулись.
– Я могу рассчитывать, – спросила Билли, – что вы все будете играть в нашем салоне?
Те переглянулись и утвердительно кивнули. Бен Хэнсон откашлялся и обратился к Билли:
– Хотите, мы приведем еще одного музыканта?
