она давно съедала его: Цезарь умен, привлекателен, пользовался любовью народа; дед, не обладая пи одним из этих качеств, имел только деньги, но этого ему казалось мало.
– Цезарь – жесток и аморален, демонстрировал свою доброту и милосердие только после того, как достиг целей, не надо делать из него героя после смерти, – бесстрастно ответил Вериг.
Ларвия посмотрела на него и провела пальцем по губам.
– Было бы наивно считать тебя его поклонником. Диктатор умел заставить народ идти за ним, и внушал к себе доверие, а Каска только и мог, что подкупать людей, когда хотел получить желаемое.
– Цезарь тоже использовал подкуп – в этом одна из причин его разногласий с сенатом.
– Он поссорился с сенатом, потому что разрешил таким галлам, как ты, занимать высокие посты, – усмехнулась Ларвия.
Вериг бросил на нее гневный взгляд.
– Это правда: позволил давать галлам гражданство, чтобы вместо римлян они представляли свою родину в сенате. Разве не слышал песенку, которую поют дети?
Вериг отрицательно покачал головой. Ларвия, приняв артистическую позу, запела:
Ларвия закончила петь, ожидая его реакции.
– Очень смешно, – заметил он.
– Мне нравятся твои брюки, – она провела рукой по его ноге. – Особенно, когда они снимаются, как в этой песне поется.
Ларвия наклонилась и поцеловала его, а он, обхватив рукой ее голову, погрузил пальцы в волосы и начал нежно целовать.
В дверь постучали и послышался голос Нестора.
– Госпожа, можно поговорить с вами?
Ларвия соскочила с колен Верига.
– На этот раз я его точно убью.
Ларвия схватила его за руку.
– Ты обещал оставить его в покое – у нас достаточно неприятностей, чтобы еще ссориться со слугами.
Вериг уступил. Ларвия подошла к двери и открыла ее.
– В чем дело, Нестор? – спросила она.
– Сенатор Гракх прислал со слугой сообщение, что только что на улице Сакра убит ваш родственник, поэт Гельвий Цинна[36] – толпа приняла его за брата Корнелия Цинну, который вчера произнес резкую речь против Цезаря. Сейчас она направилась к форуму, подняв на копье голову Гельвия. Сенатор предлагает вам оставаться в доме и не выпускать слуг.
У Ларвии сжалась сердце. Она кивнула головой.
– Дай слуге золотую монету за то, что пришел сюда, – сказала она Нестору. – И передай благодарность сенатору за предупреждение.
– Какое отношение имеет убитый к тебе? – задал вопрос Вериг, когда старый раб вышел из гостиной.
– Дальний родственник, – сказала Ларвия. – Какой ужас! Он никогда не интересовался политикой, его убили по ошибке: это Корнелий, его брат-близнец, состоял во фракции Каски. Очевидно, для толпы этого было достаточно.
– Как ты думаешь, твой дед может придти сюда? – осведомился Вериг.
Ларвия покачала головой.
– Нет. Он предвидел это. Сейчас где-нибудь затаился: деньги в безопасности, остается ждать, куда подует ветер.
– Какое оружие есть в доме?
– Оружие? – тихо переспросила Ларвия. Она никогда не задумывалась над этим.
– Должны же быть какие-нибудь лопаты, острые инструменты, топоры, садовые инструменты, если нет ничего другого. Надо заточить их и раздать рабам для защиты.
Она посмотрела на него широко открытыми глазами.
– Неужели ты думаешь, что может дойти до этого? – прошептала она.
– Не знаю, но следует быть готовыми. Скажи Нестору, чтобы дал мне ключи от садового сарая.
– Хорошо, – она взяла его руку и прижала к своей щеке. – Должно быть, ты жалеешь, что встретил меня. Посмотри только, во что я тебя втянула.
Он опустил голову и поцеловал ее пальцы.
– Счастлив быть здесь, с тобой, чем царем Галлии без тебя.
– Неужели это правда?
– Правда. А теперь пошли и осмотрим инструменты.
