— Я могу на него положиться.
— За ним нужен глаз да глаз. Кто знает, не сбежит ли он с ожерельем, обнаружив его в твое отсутствие.
— Джек не сделает этого.
— Послушай, Норри, — в его голосе послышался упрек, — кому-кому, а тебе не следует доверять никому. Запомни, как обошелся с тобой родной дядя.
— Я не ребенок, Эдмонд. Я могу разобраться сама, кому стоит доверять, а кому нет. Я также уверена в Джеке, как и в тебе.
— Надеюсь, он не обманет твоего доверия. — Я в этом не сомневаюсь.
— Могу я чем-нибудь помочь? Не хочешь ли, чтобы я еще раз выманил сэра Ричарда из дома?
Онория покачала головой.
— Я начинаю подозревать, что ожерелье еще не привезли. Наверно, придется подождать, пока приедет принц.
— Ты же знаешь, я сделаю все, что в моих силах. Я так же, как и ты, мечтаю исправить это недоразумение.
Онория чмокнула его в щеку.
— Я так рада, что ты здесь, со мной. Я уверена, что мы его найдем.
После того, как Эдмонд ушел, Онория призадумалась над тем, что он ей сказал. Может, действительно не стоило доверять Джеку? Может, этот легкомысленный флирт заглушил голос разума? Но гот, кто поведал ей о Джеке Дерри, убедил ее, что ему можно доверять. Джек не обманет ее с ожерельем. Он может обмануть ее в другом.
Онория хотела обеспечить себе безопасность, а он насмехался над ней. Она думала о будущем, Джек же не заглядывал дальше завтрашнего дня. Она мечтала найти мужчину, который нежно любил и заботился бы о ней, а Джек лишь желал ее как женщину.
Но он занимал все ее мысли, его горячие поцелуи, его нежные улыбки не выходили у нее из головы. Противостоять ему Онории становилось все труднее с каждым днем.
Она должна избегать его. Твердо решив это для себя, она направилась в гостиную. К своему удивлению, Онория обнаружила Джека, окруженного дамами. Они увивались вокруг него и, казалось, совершенно очарованы им. «Он похож на султана со своим разномастным гаремом», — зло подумала Онория.
Джек вскочил, увидев ее.
— А вот и вы! Вы готовы немного покататься, как мы и договаривались?
И прежде чем она успела открыть рот, повернулся к остальным дамам.
— Не хочу показаться вам невежливым, милые дамы. Не хотите ли прогуляться с нами?
— Нет, спасибо, — миссис Грос захихикала и понимающе подмигнула леди Болтон. — Верховые прогулки уже не для нас.
— Ну, в самом деле, не считаете же вы себя старой! — Джек лучезарно улыбнулся. — Вы же такая привлекательная женщина!
Онория прикусила губу. Он неисправим — готов осыпать комплиментами всех женщин, независимо от возраста. И им это нравилось!
И хотя внутренний голос подсказывал, что ей. не стоит отправляться вдвоем с ним на прогулку,
«Он хорошо держится в седле», — отметила про себя Онория, когда они выехали на лужайку.
— Вы не в деревне выросли? — спросила она как бы невзначай.
— Нет, мэм. Я горожанин, родился и вырос в городе. Прямо в сердце Севен-Дайлс.
— Тогда я — принцесса Кэролайн, — парировала Онория. — Вы что, выросли в трущобах?
— Откуда вам знать?
— Вы не похожи на городского жителя.
— А вы бывали в Севен-Дайлс? Или в Холлиленде?
— Нет.
— А я был, — он посерьезнел. — Здесь не над чем смеяться. — Также быстро хмурое выражение на его лице исчезло. — Я родился в деревне, Норри. Вот поэтому я и отправился в Лондон при первой же возможности.
— Вам не нравилось в деревне или в вашей семье?
— Я любил деревню до поры до времени. Но всегда предпочитал жить в городе.
— Не думаю, что когда-нибудь захочу жить в городе. — Она повела рукой вокруг себя, — здесь так спокойно, мирно. В городе же людно и шумно.
— В этом-то и прелесть. Сколько можно всего увидеть, найти себе любое занятие. Взять хотя бы нас сейчас — нам приходится ехать за развлечениями в Сиренкестер. Все с нетерпением ожидают приезда принца. В Лондоне никто бы не обратил внимания на его приезд, все слишком заняты.
— Тогда что вы делали в Шропшире? Это же провинция.
— Я совершал ознакомительную экскурсию.
— Ознакомительную экскурсию? — удивилась Онория.
— Можно так выразиться, когда кто-то прячется от кого-то или чего-то, обычно от сборщиков налогов.
— Вы тоже прятались от них?
— Нет. От кое-кого другого.
— От женщины?
— Нет. От ее мужа.
Онория отвернулась, глядя на дорогу. Она не желала слушать о его темном прошлом или о том, какую разгульную жизнь он вел — воровство, женщины, азартные игры. Наверное, он испробовал все. Разозлившись, она пустила лошадь в галоп.
Джек не отставал от нее. Они скакали бок о бок по полю. Онория заставила себя подумать о легком ветерке, обвевающем лицо, и о прелести быстрой скачки. Если бы она могла проводить все свои дни вот так, ни о чем не заботясь и не переживая.
Но как только она остановила лошадь у дальней изгороди, все ее беспокойства вернулись в одно мгновение. Джек. Ожерелье. И снова Джек.
— Что вы думаете о Норкроссе? — спросила Норри, когда он придержал свою лошадь возле нее.
— Здесь очень мило. Для тех, кому нравится в деревне.
— А как вы находите дядю Ричарда?
— Он похож на типичного провинциального сквайра. Никогда бы не подумал, что он способен на какое-либо коварство.
— Это доказывает, что вы разбираетесь в людях.
— Если бы я разбирался в людях, я бы никогда не попался. Но вы не беспокойтесь. То, что я не питаю к нему ненависти, вовсе не означает, что я не помогу вам в поисках ожерелья. И пусть только попробует заговорить снова о своих собаках!
— А почему вы не любите собак?
— Мой отец тоже держал их.
— А как вы росли?
— Как в сказке, — в его тоне послышался сарказм. ' — Я рос любимцем семьи, меня нежили и баловали. Братья и сестры просто обожали меня, не говоря уже о родителях.
— А у меня нет ни братьев, ни сестер.
— Вот и радуйтесь, — посоветовал ей Джек. Затем, после минутной паузы продолжил. — Вы, наверно, берете пример с тетушки. Желание сунуть нос в чужую жизнь — ваша семейная черта?
— О да, — ответила Онория. — Наше любопытство неизлечимо.
Джек говорил, как бы подшучивая над ней, но она поняла, что ему неприятны ее вопросы. Он не хотел говорить о своем прошлом.
Онория попробовала представить, каким он был в детстве, без этого налета цинизма и усталости.
