– Господи, никогда не знал, что женщины носят так много всякой чепухи, – сказал он, смеясь. Вначале ему было неловко. Особенно когда выбирал нижнее белье. Но потом, когда все осталось позади, стало даже немного забавно.
– Вы уверены насчет корсета, Ник?
– Уверен, мэм. Не хочу, чтобы мою жену зашнуровывали в эту штуковину.
– А турнюр?[1] – спросила дама и помахала у него перед носом чем- то, похожим на птичье гнездо.
– Ни в коем случае.
Ему нравилось наблюдать за Самантой, как она ходит и хлопочет по дому. Он вовсе не хотел, чтобы какие-то турнюры портили ему вид.
Модистка вышла, и Ник украдкой вытащил из кучи одежды кружевную ночную сорочку. Она была мягкой и тонкой, светилась насквозь. Ник плутовски улыбнулся: в этой прелестной ночнушке он будет любить ее. Положив сорочку к остальной одежде, он раздвинул шторы и вышел в переднюю комнату.
– Вы уверены, мэм, что все остальное будет готово к Рождеству?
Дама кивнула.
– Конечно, все будет готово.
Ник показал пальцем на рулон зеленого китайского шелка. Шелк переливался, менял цвет на голубой. Совсем как глаза Саманты. Ник заказал платье, черные шелковые чулки и мягкие лайковые туфельки. Это все к Рождеству.
По дороге домой Ник стойко переносил ядовитые насмешки Джеффа. Сегодня его ничто не могло смутить. Ничто не могло испортить ему настроения. Джейк сказал, что Саманта легла отдохнуть. Ему не хотелось будить ее. Но в то же время не терпелось увидеть ее и показать покупки. Согнувшись под тяжестью свертков с подарками, он сразу же направился в спальню. Он усмехнулся, думая, что эта женщина стоит таких забот. Ник ногой постучал, так как руки у него были заняты.
Саманта ответила ему, потом подошла и распахнула дверь.
– Ник? В чем дело?
Он подошел к кровати и вывалил на нее гору свертков.
– Тут я купил кое-какие вещички. Думаю, они тебе понадобятся.
– Мне? – переспросила она, глядя на него сияющими глазами. Взяла большой сверток и вынула отрез набивного ситца.
– Как красиво, – обрадовалась она, приложила ткань к себе, а потом обернулась ею. Одной рукой она придерживала ткань, а другой обняла Ника за шею, чтобы отблагодарить его поцелуем.
– Там есть еще кое-что, – улыбаясь, Ник кивнул на кровать. Он стал наблюдать, как она открывает свертки. Радовался вместе с ней ее восторгу, замешательству, изумлению. Кровать была завалена тонким бельем, отрезами тканей, кружевами, лентами, нитками, иголками, шпильками и всякими безделушками, которые для женщин имеют большое значение. Она развернула последний сверток и вынула прозрачную светло-зеленую ночную сорочку.
Широко раскрыв от изумления глаза, она осторожно развернула тончайшее кружево, приложила к себе, смущенно опустила голову, чтобы Ник не увидел, как она покраснела.
Потом подняла глаза и улыбнулась застенчивой, нежной улыбкой. Она подошла к нему. Глаза ее были похожи на глубокие озера, когда в них отражается молодая весенняя зелень.
– О, Ник, спасибо тебе, – сказала она и вдруг заплакала.
Ник, растроганный, посмотрел ей в глаза. Увидев, что она плачет, смутился и спросил:
– Саманта, почему ты плачешь? Что-то не так? Я обидел тебя?
– Нет. Просто потому, что я счастлива, – ответила она, осыпая его лицо поцелуями.
– Ну, женщины, – вздохнул Ник. Никогда ему не понять их.
Да и кто их поймет? Улыбнувшись, он крепко обнял ее, нежно поцеловал в лоб, щеки. А потом крепко прижался ртом к ее мягким алым губам.
ГЛАВА 10
Саманта перегнулась через забор загона и легонько почесала гнедого за ушами. Он заржал и подтолкнул ее мордой. Она засмеялась и вынула из кармана фартука большое краснобокое яблоко.
– Ты, наверное, это ищешь, дружок?
Она протянула коню яблоко, он взял его губами, щекоча ладонь Саманты бархатным носом. Девушка похлопала гнедого по шее, поднимая при этом облако пыли.
– Фу! – отстранилась она, обмахиваясь. – Сейчас мы тебя почистим, – пообещала она и направилась к навесу.
Войдя в конюшню, она огляделась и стала рыться в куче инвентаря, сваленного в углу.
– Саманта? – послышался голос Ника.
– Я здесь, – отозвалась она и оглянулась.
В дверном проеме выросла высокая фигура. Ник удивленно наблюдал за ней.
– Что ты ищешь?
Она разогнулась, держа в руках скребницу и щетку, показала ему, улыбнувшись.
– Вот это.
– Для гнедого? – Ник нахмурился.
– Да, – кивнула девушка. – Его давно надо почистить, а тебе некогда этим заняться.
– Саманта, эта лошадь дикая, – серьезно сказал Ник.
– Фу, Ник! Он такой ласковый, как ребенок, я собираюсь как-нибудь выехать на нем, – улыбаясь, ответила Саманта.
Ник подошел к ней и схватил ее за плечо, глаза потемнели.
– Эту лошадь объезжать буду я. Не хочу, чтобы она сбросила тебя и ты опять ушиблась.
Ник вытер ей запачканный пылью нос и усмехнулся.
– Но ты вряд ли умеешь ездить верхом, – немного снисходительно и насмешливо сказал он.
Она вызывающе уперлась руками в бедра.
– А вот и неправда. Я начала ездить верхом, когда еще не умела ходить.
– Откуда ты об этом знаешь? – ошарашенно уставился он на нее широко раскрытыми глазами.
Саманта замерла. Откуда она знает?
– Я не знаю, откуда. Но знаю наверняка, – растерянно проговорила она.
– Ну хорошо. Сейчас мы проверим.
Ник схватил ее за руку и потащил в дом. Оставив ее в своей комнате, вышел.
– Подожди, я сейчас вернусь.
Вернулся он быстро. Весело улыбаясь, бросил ей пару ботинок и сверток одежды.
– Примерь-ка. Когда-то это носил Джефф. – Ник вышел, Саманта принялась переодеваться.
Поглядев на себя в зеркало, она захихикала. Брюки сидели на ней плотно, но штанины были слишком длинны. Рукава рубашки висели, но на груди она ее еле стянула.
«Джефф, наверное, был такой худенький», – подумала она.
– Ты готова? – спросил из-за двери Ник.
– Да, – ответила она. – Можешь войти. – Он вошел и расхохотался.
– Немного длинновато. Но эта одежда никогда не сидела на Джеффе так хорошо, – Ник внимательно оглядел ее, закатал рукава и подвернул штанины. – А как ботинки?
– Чуть великоваты, но ничего, сойдет, – засмеялась Саманта.
– Ты замечательно выглядишь, – тихо сказал Ник.
У Саманты застучало сердце. Затаив дыхание, она ждала, что он сейчас поцелует ее. Вместо этого он растрепал ей волосы и сдержанно сказал:
– О'кей, ковбойка. Давай-ка посмотрим, сможешь ли ты удержаться в седле?
Они спустились вниз и вышли на крыльцо. Сердце у Саманты упало вниз, она разочарованно посмотрела на Ника, потом снова на лошадь, которую он оседлал для нее. Около крыльца стояла самая старая кляча, какую она когда-либо видела в своей жизни.
