Джон погладил ее белокурые волосы, но все еще мрачно сказал:
– Я надеюсь, дорогая. Но охотники не очень любят жить в семье. Они больше привыкли к лесу.
– Из него получится хороший семьянин, – с уверенностью ответила Джулиана, – если он, конечно, узнает о нас, – печально добавила она, обернулась и посмотрела на Молли.
– Присмотри, пожалуйста, за ребенком, пока я сбегаю в деревню и расспрошу, где есть пустой дом.
Когда за Джулианой закрылась дверь, мужчина усмехнулся:
– Ничего она не найдет.
– А я не удивлюсь, если найдет. Она настроена решительно, – предположила Молли.
Казалось, маленькая лошадка разделяла настроение Джулианы. Она молча и упорно пробиралась по каменистой дороге к почте. Джулиана привязала ее к качающейся от ветхости привязи. Из открытой двери доносился гул женских голосов. Джулиана улыбнулась. «Если кто и знает, где пустует дом, так это они».
Когда она только возвратилась в деревню, то беспокоилась, как женщины воспримут ее сына, который был так похож на отца. Но, оказалось, что это мало их удивило. Она часто слышала их разговоры:
– Магрудер бы очень гордился сыном, если бы увидел его.
Прошла молва, что охотник не знает о том, что Джулиана с сыном остались живы.
Все вполне дружелюбно отнеслись к тому, кто отец ребенка. Молли объяснила ей, что охотника здесь любили и уважали. Хотя Джон высказал предположение, что это была больше боязнь его широкого ножа, которым он очень умело пользовался.
– Джон, ты знаешь, что это неправда, – ругала его Молли, – они им искренне восхищались и поэтому считают мальчика младшим Магрудером, а Джулиану его женщиной.
Джулиана краснела от удовольствия, слыша такое в свой адрес. И сейчас она вполне раскованно вошла в помещение и приветливо поздоровалась. Ей дружно ответили все, кроме одной.
Бывшая служанка, Бесси Оутс, стояла, облокотившись на прилавок, с ненавистью во взгляде. Джулиана заволновалась. Сегодня она впервые видела ее так близко с тех пор, как возвратилась в деревню. И поняла, что та что-то замышляет против нее. Обе женщины молча со взаимной неприязнью изучали друг друга. Полные губы Бесси растянулись в кривую улыбку.
– Ну что, мисс Гордыня и мисс Чертовка, упала с пьедестала?
– О? – мягко и довольно угрожающе произнесла Джулиана, подходя к ней, – для меня новость, что я находилась так высоко. Но если ты так считаешь, то, может быть, скажешь, почему я оттуда упала, по твоему мнению?
– А я думала, ты знаешь, – голос Бесси стал почти вкрадчивым, она осмотрелась.
Все женщины оставили дела и внимательно прислушивались к их разговору.
– Ты снова здесь, такая же бессовестная, со своим ублюдком…
– Возьми свои слова назад, – тихо ответила Джулиана, прищурив глаза, – если ты еще раз попробуешь так назвать моего сына, то очень пожалеешь об этом.
– Ха! – выдохнула Бесси, отводя глаза, – пожалуешься Магрудеру?
– Может быть и так. Ему это не понравится.
Джулиана приготовилась отразить следующую атаку. Внутри ее что-то толкало: «Почему не сказать им, что я снова беременна? Все равно скоро всем станет известно. Так я и сделаю», – решила она и начала слегка дрожащим голосом, стараясь держать себя в руках.
– Это касается и второго ребенка, который появится в сентябре.
Женщины изумленно молчали, только Бесси не могла сдержать вырвавшийся возглас.
Все молча на нее смотрели, ожидая реакцию на новость.
Женщина наконец оправилась от шока.
– У тебя совсем нет стыда, Джулиана Адамс, родить еще одного убл… ребенка, не имея даже собственного дома, взвалить такую ношу на шею брата.
Джулиана боролась с желанием отхлестать ее по полному накрашенному лицу, как вдруг она громко и неожиданно рассмеялась. Как это не подумала об этом раньше?
Глядя на Бесси таким взглядом, что женщины попятились, она начала:
– Ты полная дура, Бесси. У моих детей будет свой дом. Они будут жить в доме своего отца, – она выждала, пока позади нее не раздался общий вздох облегчения, и продолжила: – Чтобы до вечера тебя не было в доме Сэйта Магрудера.
Бесси попробовала презрительно засмеяться, но смех застрял у нее в горле.
– Ты… не имеешь права меня выгонять. Сэйт…
– Если ты останешься там, – проговорила Джулиана, не давая сопернице открыть рот, – тебя выбросят оттуда женщины из таверны. Они тебя «очень любят» как знаешь, и с удовольствием сделают это. И чтоб не смела там ничего трогать, кроме своей одежды, – бросила Джулиана через плечо, выходя из комнаты.
Женщины так и остались молча стоять с раскрытыми ртами.
Когда Джулиана вернулась домой, Молли украдкой на нее посмотрела. Того отчаяния, с которым она утром вышла из дома, не было и в помине. По меньшей мере, она выглядела какой-то легкомысленной.
