Женщина подалась вперед, чтобы что-либо увидеть сквозь лучи заходящего солнца. Она рассмотрела четыре больших бревенчатых дома по два на каждой стороне, ведущей к селению дороги. Затем перевела взгляд выше на склоны долины и насчитала 15 домов, примыкающих к темному лесу.
Итак, здесь ей нужно какое-то время пожить, все будет зависеть от того, приедет ли Сэйт. Она надеялась, что приедет.
Джулиана снова перевела взгляд на долину. Из всех построек только две подавали признаки жизни. Из дверей одной постоянно выходили или заходили мужчины. Это могла быть таверна, но что же во второй? Место ярко освещено, на крыльце висит фонарь.
– Что там? – она повернулась к Немасу, когда изнутри раздался громкий смех.
– Такое место!.. – старик неодобрительно покачал головой. – Там живут плохие женщины.
Джулиана постаралась сдержать улыбку, вызванную открытым возмущением индейца. Она очень удивилась: найти в этой глубинке дом с такой репутацией.
– А где живет Джон? – спросила Джулиана, переводя разговор.
– Не здесь. Его жилище в трех милях отсюда.
Женщина устало опустила плечи. Еще три мили. Немас ехал сегодня слишком быстро. Она уже проголодалась и мечтала быстрее соскочить с лошади. Но старик снова взобрался на пони, мягко дернул поводья, направляя ее вперед, и она со вздохом последовала за ним.
Проезжая около таверны, они не проронили ни одного слова. Из окон одного из домов раздался взрыв веселого хохота. Джулиана наклонилась, пытаясь заглянуть внутрь, но не прошло и секунды, как индеец огрел кнутом ее пони, она едва удержалась от падения и закричала:
– Почему ты это сделал? Я могла упасть и сломать себе шею.
– Ты не должна смотреть на это грешное место, – усмехнулся он и подъехал к ней. – Там делают плохие вещи, намного хуже, чем в Трентоне.
– О, Немас, ради бога. Что стало бы со мной, если бы я подсмотрела.
– Смотри на дорогу, – опять усмехнулся старик и поддал ногами свою лошадь.
Они уже пересекли почти весь поселок, когда Немас указал куда-то пальцем и гордо сообщил:
– Здесь живет Джон.
Джулиана молча приказала расслабиться себе и своему усталому телу, глядя на небольшой деревянный домик у подножья горы, едва различимый в вечерних сумерках.
– Он – мой брат и, конечно, обрадуется мне.
Из каменной трубы поднималась тонкая струйка дыма, а в чистом окне мерцал огонёк. «Видимо, в доме одна комната. Будут ли рады мне?» – с тоской размышляла Джулиана, чувствуя снова накатившуюся усталость и неловкость.
Когда подъехали ближе, она увидела еще одно строение, примыкающее к дому. Это был амбар. Распахнулись широкие двери, и оттуда вышел мужчина, держа в руках фонарь.
Джулиана хорошенько всмотрелась в стройную мужскую фигуру. Сердце радостно ёкнуло. Она тут же с криком спрыгнула на землю.
– Джон! Джон!
И в мгновение ока преодолела разделявшее их пространство прежде, чем Джон успел сообразить, что к чему. Он подался к ней:
– Джулиана?! Это ты, сестричка?
– Да, да! – засмеялась женщина и бросилась к нему в объятия.
– Каким ветром тебя сюда занесло? – счастливо улыбался Джон, не переставая крепко обнимать сестру. – Том с тобой?
Он посмотрел поверх нее на индейца, привязывающего двух лошадей.
– Нет, я одна, – спокойно ответила Джулиана, наблюдая за лицом брата и боясь заметить неудовольствие. Не переставая на него смотреть, она объяснила:
– Тома убили в последние дни войны. Я посылала тебе записку, но теперь понимаю, почему ты ничего не узнал.
Джон продолжал удивленно на нее смотреть.
– Его родители выгнали меня из дома, где мы жили, и вот… и поэтому… я здесь. Опять как камень на твоей шее.
– Не говори так, – он слегка отстранил ее от себя. – Ты – моя младшая сестра. Мы будем жить вместе.
– А что если… Молли… не захочет этого?
Мужчина смущенно кашлянул.
– Понятно, дорогая, Айва успела тебе наговорить.
Джулиана согласно кивнула. Он рукой провел по морщинкам на ее нахмуренном лбу.
– Не беспокойся, – мягко сказал брат. – Молли будет рада и полюбит тебя.
– А сейчас, – добавил Джон, – расскажи, пожалуйста, как ты познакомилась с моим другом Немасом, – он слегка повернул ее в сторону индейца.
