– Я люблю тебя, дорогая. Ты – моя жизнь.
Она дотронулась до его лица, разглаживая морщинки у глаз и пытаясь найти теплые слова. Ее спасли раздавшиеся снова громкие крики. Ругаясь про себя, Рос поднялся с постели и распахнул окно.
– Мы скоро придем, – раздраженно крикнул он.
Джулиана медленно обвела взглядом фигуру мужа: от широких плеч до узких бедер, какое удовольствие доставило это тело ей ночью и утром.
Почему она не может признаться ему в любви?
Она уже приготовила ответ, как перед глазами возникло виноватое лицо Сэйта. От неожиданности Джулиана потрясла головой, отгоняя его образ.
– Я все-таки от тебя избавлюсь.
Когда молодожены вышли во двор, их тут же разъединили.
Мужчины потащили Роса в свою компанию, смеясь и хлопая его по спине.
– Черт побери, Адамс, да ты выглядишь, как будто работал всю ночь.
Джулиана отошла с женщинами в другую сторону. Они собрались, чтобы увидеть ее с мужем. Молодая женщина смущалась и краснела от их шутливых замечаний по поводу брачной ночи, не в состоянии привыкнуть к прямым; а иногда откровенно грубым манерам жительниц гор.
Джулиана стояла, потупив глаза, а женщины смотрели на нее с симпатией.
– Не обращай внимания на этих пустозвонок, – сказала одна из них, – им больше нечего делать, как чесать языки по каждому поводу, – хрипло засмеялась она.
– Пошли к повозке. Мы привезли тебе подарки к свадьбе.
Они с гордостью стали показывать их. В углу повозки лежал набитый соломой матрас, на котором они с Росом должны будут спать во время их путешествия домой.
Затем Джулиана увидела большой кувшин с яблочным повидлом, потрогала тяжелое шерстяное одеяло и растрогалась до слез.
– Я даже не знаю, как смогу расстаться с вами, мои дорогие.
Их измученные заботами лица довольно заулыбались. Они подошли к ней поближе.
– Жаль, что уезжаешь от нас, – мягко сказала мать восьмерых малышей. – Ты такая замечательная.
Одна старушка, согнувшаяся от возраста и с трубкой в зубах, положила свою крючковатую руку па плечо Джулианы.
– Если тебе будет очень одиноко, детка, только намекни своему великану. Он тебя любит по- настоящему. Это по всему видно. Он не станет тебя прижимать.
Джулиана улыбнулась и вытерла ладонью бежавшие по щекам слезы. Она наклонилась вперед и поцеловала сморщенное лицо:
– Спасибо, бабушка.
Подошел Рос и стал рядом, женщины замолчали. Они видели, как счастлива Джулиана, и понимали, что ее муж будет беречь свою жену, сделает все, чтобы сохранить ее красоту и молодость. Ей не придется рожать каждую зиму.
Широкая улыбка Роса покорила всех собравшихся. Он мягко сказал:
– Дорогая, пора прощаться.
Джулиана обняла и расцеловала каждую женщину, после чего Рос подсадил ее в высокую повозку. Когда он влез туда сам и взялся за поводья, она положила руку ему на плечо:
– Ты не можешь немного подождать? – умоляюще спросила Джулиана, глядя на дорогу, ведущую к дому брата. – Джон и Молли еще не подошли. Я хочу попрощаться с ними.
Рос накрыл своей тяжелой ладонью ее маленькую ручку.
– Они не придут, дорогая. Они оставили вчера у Бэттла записку, в которой просили передать, что им будет слишком тяжело с тобой прощаться. Молли очень расстроена отъездом.
На глаза Джулианы навернулись слезы. Рос нервно пробежал пальцами по ее коленям.
– Я чувствую себя последним подлецом, отрывая тебя от друзей и родных.
Джулиана быстро на него посмотрела. «Он и впрямь очень огорчен. Если бы я попросила его остаться во Впадине Индейцев, он, наверное, согласился бы ради меня».
– Дорогой, – виновато вздохнула она, – все, что я могу сделать, так это не показывать, как мне тяжело уезжать.
Она схватила его за руку.
– Рос, перестань винить себя. Если бы я не захотела с тобой ехать, я бы осталась. Поехали.
Мужчина почувствовал облегчение. Это стало заметно по его лицу. Он быстро обнял Джулиану:
– Спасибо, милая. Я уже стал беспокоиться. Эти твои слезы и вообще.
Он стегнул лошадей, и они тронулись. К повозке были привязаны его жеребец и пони Джулианы. Она помахала провожающим ее женщинам, пока те совсем не скрылись за деревьями, и повернулась к мужу. Он придержал лошадей. Посредине дороги, почтительно, с чувством собственного достоинства стояли
