И только когда вода совсем остыла, девушка с сожалением оставила корыто и вытерлась полотенцем. Лишь после того, как она облачилась в панталоны и нарядный лифчик, взглянув на кровать, Фэнси почувствовала неимоверную усталость. Так захотелось прилечь и отдохнуть. Вытащив из спальни корыто с мыльной водой, она посмотрела в гостиной на каминные часы и решила, что до прихода Тода из школы у нее есть еще немного времени вздремнуть.
Через минуту она уже лежала, свернувшись калачиком на постели, которую сама же час назад перестелила.
Фэнси пошевелилась и вздохнула, почувствовав, как кто-то нежно гладит ее по щеке. В полусне она что-то прошептала, и рука, гладившая ее, исчезла. Но тут же девушка почувствовала, как кто-то грубо трясет ее за плечо. И она окончательно проснулась. Глаза ее широко раскрылись – перед ней было хмурое недовольное лицо Чанса.
– Ты думаешь вставать? – грубо спросил он. – Мальчики вернулись домой голодные, а ты даже не начала готовить ужин.
Фэнси продолжала непонимающе смотреть на него. Неужели это он гладил ее по щеке? Но лицо Доусена было непроницаемо. Нет, он не способен ни на какой нежный жест. Это ей просто приснилось. Наверное, она хочет желаемое выдать за действительное, подсказал ей внутренний голос.
Да что ж это! Она рассердилась на саму себя за все эти мысли. Нельзя об этом даже думать.
– Нечего глазеть на меня! – резко и сердито бросила Фэнси, перехватив взгляд Чанса, уставившегося на ее грудь, видневшуюся сквозь тонкую ткань лифчика.
Глаза его недобро сузились.
– Не строй из себя скромницу и недотрогу, Фэнси Крэнсон. Многим мужчинам приходилось видеть твои прелести, причем обнаженными.
Его несправедливое замечание причинило ей боль Сев на постели, она подтянула к груди колени, чтобы скрыть свои прелести
– Думаю, как-нибудь не умру из-за этого, – усмехаясь, парировал он и решительным шагом направился к выходу. В дверях он остановился и сказал: – На этот раз я отвел мальчиков поесть в столовую, но пусть у тебя не входит в привычку не готовить для них. Я не собираюсь нанимать кого-то, чтобы освобождать тебя от всех обязанностей по дому.
Фэнси вскочила с кровати как ошпаренная. Глаза ее искали что-нибудь, чтобы запустить в это ненавистное высокомерное лицо. Взгляд ее упал на щетку для волос. Она схватила ее и запустила в Чанса как раз в тот момент, когда он закрыл дверь. Щетка, угодив в дверь, с грохотом упала на пол. Пока Фэнси натягивала на себя платье, гнев ее немного прошел. Она подняла щетку, причесала волосы и отправилась искать мальчиков.
В гостиной горели две лампы. Каминные часы пробили восемь вечера. В животе девушки заурчало от голода.
Неужели она так долго спала?
И где же мальчики? Чанс присмотрел за ними? Их нельзя оставлять без присмотра. Ленни иногда совершает опрометчивые поступки. Он может пойти гулять и заблудиться…
Вдруг она заметила слабый свет из-под двери второй спальни. С тех пор, как Тод потерял родителей, он не мог спать в темноте. Чтобы свет не мешал спать Ленни, пламя лампы было совсем маленьким. Может, мальчики уже в постели?
Фэнси нашла ребят в спальне крепко спящими. Чувство нежности охватило ее. Она тихонько подошла к постели, наклонилась и чуть-чуть увеличила пламя лампы. Умылись ли они перед тем, как лечь спать? Лица мальчиков были чистыми. Они умылись сами или Чанс проследил за этим? Девушка почувствовала легкий укор совести из-за того, что плохо подумала об этом человеке. Она была несправедлива к нему: он присмотрел за детьми и дал ей возможность отдохнуть.
Девушка в последний раз взглянула на спящие лица ребят. Ленни спал на спине, а Тод – на боку. Она умиротворенно вздохнула, уменьшила пламя лампы и осторожно вышла из комнаты. И снова вспомнила, что проголодалась. Интересно, осталось ли у Зеба что-нибудь поесть?
Фэнси направилась в столовую. По всему поселку витал запах дыма: во всех домах топились печи и камины.
В дверях столовой она неожиданно натолкнулась на повара. На кухне у него горела лампа.
– Я ждал тебя, – произнес он, увидев ее. – Я отложил для тебя поесть, прежде чем эти обжоры заявились на ужин.
– Спасибо тебе, Зеб, – улыбнулась Фэнси. – Я так проголодалась! – воскликнула она, следуя за стариком на кухню.
– Это неудивительно. – Повар поставил на стол большую миску с тушеной говядиной и отрезал хлеба. – Ленни хотел разбудить тебя, но Чанс сказал, что тебе нужно дать отдохнуть.
Вилка в ее руках замерла. Фэнси отказывалась верить, что Доусену не было безразлично, отдохнула она или нет. Кажется, Зеб что-то перепутал. Но не хотелось задавать вопросы старому повару, чтобы тот не подумал, будто ее интересует, как к ней относится Чанс.
– Как прошла рыбалка? Поймали они что-нибудь? – спросила она, доев все до последней крошки.
Зеб налил ей кофе.
– Да, им очень повезло. Принесли мне целую связку форели, – засмеялся старик. – Ленни был вне себя от радости. Он поймал три большущих рыбины. Можешь посмотреть, они там плещутся в ведре. – Повар указал пальцем в темный угол. – Парню очень нравится Чанс, не правда ли?
Фэнси не очень приятно было такое слышать, но она осознавала, что это правда. Ленни буквально тенью следовал за Доусеном. Парню будет тяжело, когда они уедут отсюда.
– Ты не согласна со мной? – спросил Зеб, когда она ничего не ответила на его замечание.
– О да! – Она запнулась. – Ленни очень скучал по моему отцу, а теперь его героем стал Чанс.
– Да, мальчикам обязательно нужно мужское воспитание. Ленни и Тоду очень повезло, что у них есть Чанс. Он будет их воспитывать.
Фэнси молча смотрела в темноту. Лучше бы старик не говорил это. Доусен тоже часто говорил те же слова, но она не воспринимала их всерьез.
Девушка решительно вздернула подбородок. Зачем задумываться о будущем? Она знала многих молодых мужчин, которых воспитывали одинокие матери, и из них получились прекрасные люди. Ее отец был одним из таких. Нет такого закона, чтобы в каждой семье обязательно был мужчина. Фэнси знала многие семьи, которые жили бы гораздо лучше, если бы не эти самые мужчины.
Она была уверена, что прекрасно справится с воспитанием мальчиков.
Однако сейчас ей нужно было вернуться в дом, переодеться в ненавистное короткое красное платье, накраситься и провести пять долгих часов в танцевальном зале с лесорубами.
Чанс, несомненно, отправится сейчас спать. Ладно, пусть спит. Она пойдет к себе в дом и переждет там до полуночи, когда Лютер займет свое место за расстроенным пианино.
ГЛАВА 7
Когда Фэнси отправилась по знакомой тропинке в танцевальный зал, на лесопилке уже смолкло визжание пил, так как с наступлением темноты все работы там прекращались.
Вот уже минула неделя, как она снова вернулась к своей работе в танцзале, и в доме Доусена жизнь потекла в определенном ритме, который отладился сам по себе. Порой, когда Фэнси и Чанс встречались на тропинке – он шел на завтрак с лесорубами, а она возвращалась домой после работы, – они небрежно бросали друг другу «доброе утро» и даже не замедляли шаг.
Но каждый вечер, примерно в шесть часов, они всей семьей собирались вместе за столом на ужин. Ленни и Тод, как правило, болтали без умолку. Частенько и Доусен принимал участие в их разговоре: иногда, мягко подшучивая над ребятами, иногда говорил совершенно серьезно, что зависело от темы разговора.
Фэнси обычно говорила мало, не желая встревать в мужские дела. Она все больше и больше понимала, какую важную роль стал играть Чанс в жизни мальчиков, и потому не могла не волноваться, задумываясь
