Вспомнилось, как однажды – ей тогда было примерно шестнадцать лет – довелось наблюдать индейцев, которые монотонным пением изгоняли злой дух из тяжелобольного умирающего человека. Она, как сейчас, помнила того несчастного, вытянувшегося на тростниковом матраце, вокруг которого собрались женщины, бьющие в барабаны, обтянутые оленьей кожей, и монотонно завывающие. Позже Фэнси узнала, что это пение было ритуальным заклинанием над старым вождем. Когда тот все-таки умер, его поместили в каноэ и высоко подвесили на большом дереве. В горах можно было встретить немало таких каноэ, подвешенных к огромным елям, и лесорубы никогда не трогали эти деревья из уважения к мумифицированным вождям, погребенным столь необычным способом.
«И не только из одного уважения», – подумала она. Некоторые лесорубы обходили стороной эти деревья из страха. Бытовало поверье, что того, кто такое дерево тронет, постигнет ужасная смерть. И к тому же это могло побудить индейцев ступить на тропу войны.
Судя по солнцу, Фэнси было уже пора спускаться с горы и возвращаться домой, чтобы успеть вовремя приготовить ужин. Но для разнообразия она решила вернуться другой дорогой. Однако очень скоро ей пришлось пожалеть об этом. Выбранная ею дорога была вся в валунах и таила в себе узкие расщелины, угодив в которые, лошадь могла запросто сломать ногу.
В довершение всего этот путь оказался настолько крут, что Фэнси пришлось сойти с лошади, взять ее под уздцы и вести вперед. Они уже почти спустились к подножию, когда кобыла вдруг тревожно зафыркала и натянула поводья, накрученные на руку хозяйки.
– В чем дело Бьюти? Может, ты увидела змею?
Девушка внимательно осмотрелась.
Дрожь прошла по ее спине. Всего в нескольких ярдах от нее стояла самка пумы-кучуар с детенышем. Фэнси было известно, что эти дикие кошки, как правило, не представляли особой опасности, но если с ними рядом были детеныши, они могли напасть в любой момент. Этот зверь становился злобен и страшен, когда стремился уберечь своих малышей, видя угрозу во всем, даже в испуганном взгляде случайно забредшего чужака.
Девушка, как загипнотизированная, смотрела на эту большую кошку, ползущую вниз на животе и виляющую из стороны в сторону длинным хвостом. По мере того как пума подползала ближе, все отчетливее становились видны напряженные мышцы ее шеи и предплечий, которые так и играли под красивой лоснящейся шкурой. Фэнси пронзительно закричала, когда зверь, зарычав, приготовился к прыжку.
Еще не смолкло эхо ее душераздирающего крика, как прогремел выстрел. Оскалив зубы, пума с детенышем повернулись в сторону и исчезли из виду за ближайшей горой.
Дрожа всем телом и не веря в свое спасение, девушка взглянула туда, откуда раздался выстрел, и увидела Гила Хэмптона. Он спешил к ней, держа в руках винтовку. Подбежав к перепуганной Фэнси, у которой от страха подкосились ноги, он обнял ее, придерживая, чтобы не упала. Затем крепко прижал ее к себе и ласково гладил волосы, пока она немного не успокоилась. Когда дрожь прекратилась, Фэнси подняла голову и, болезненно улыбнувшись, высвободилась из его объятий.
– Я уже была уверена, что настал мой конец, – произнесла она плачущим голосом. – Спасибо, Гил. Ты спас мне жизнь.
Хэмптону хотелось снова привлечь ее к себе, – так приятно было держать эту малютку в своих объятиях, – но из осторожности он воздержался от этого, лишний раз напомнив себе, что с этой девушкой нужно действовать деликатно. В один прекрасный день она сама придет к нему, и его ожидание будет вознаграждено стократ.
– Я очень рад, что решил пойти сегодня поохотиться на белок, – улыбнулся он ей. – Иначе бы наша маленькая красавица Фэнси могла сегодня не придти на танцы.
Она вздрогнула.
– Давай уйдем отсюда, Гил.
Фэнси взяла поводья лошади и начала спускаться с горы. Он последовал за ней, заботливо придерживая ее за локоть.
Когда через полчаса они вошли в поселок. Сердце девушки учащенно забилось. Доусен во все глаза смотрел на них. И хотя выглядел спокойным, можно было догадаться, что он был вне себя от гнева. Лицо его приняло суровое выражение и лоб прорезали глубокие морщины. Выпрямившись как натянутая струна, он направился к ним.
Приблизившись, он не обратил никакого внимания на Гила, остановив свой презрительный взгляд на Фэнси.
– Я думал, мы договорились, что ты прекратишь вести себя как проститутка, если я разрешу тебе помогать мне воспитывать Тода, – процедил он сквозь зубы.
Прежде чем она успела ответить, вперед вышел Хэмптон.
– Ты – презренный тип! – прорычал он. – Не смей с ней так разговаривать. Она этого не заслужила. К тому же, она еще не оправилась от испуга…
– В самом деле? – усмехнулся Чанс. – И что же ее так испугало? То, что ты не сумел удовлетворить ее?
Но не успел он договорить, как получил от Гила кулаком в лицо. От неожиданности Доусен присел и потряс головой. Взгляд его сделался безумным и не предвещал ничего хорошего.
Вскочив на ноги, он бросился на Хэмптона.
Они колотили друг друга изо всех сил. Вокруг дерущихся собралась толпа, охавшая при каждом жестоком ударе. Из разбитой губы Чанса текла кровь, а у Гила начал заплывать правый глаз.
Фэнси беспомощно бегала вокруг них.
– Прекратите! Прекратите! – кричала она.
Подскочив в избытке волнения слишком близко к драчунам, она неожиданно получила сильный удар в подбородок. На секунду замерла и, закатив глаза, без сознания рухнула на землю.
Все ахнули. Драка мгновенно прекратилась. Оба бойца с недоумением и ужасом уставились на распластавшуюся возле их ног маленькую фигурку. Гил наклонился над Фэнси, но Чанс грубо оттолкнул его и, опустившись на колени, бережно взял ее на руки.
Он шел в направлении своего дома, и голова девушки безвольно лежала на его плече, а ноги безжизненно свисали. Гил тоже было последовал за ними, но Зеб перехватил его взгляд и неодобрительно покачал головой.
Сжав кулаки, Хэмптон повернул к лесопилке. Когда он проходил мимо танцовщиц, Пилар подскочила и взяла его за руку, но он, хмуро взглянув, оттолкнул ее и пошел дальше. Глаза мексиканки вспыхнули злобой.
Неожиданно всеобщее внимание привлек смех детей, у которых закончились уроки. Когда ученики Молли высыпали на улицу, взгляд Пилар остановился на красивом улыбающемся лице Ленни. Она внимательно рассматривала парня, и глаза ее задумчиво прищурились. Через минуту мексиканка направилась к танцевальному залу, хитро улыбаясь.
Холодный компресс на лоб привел Фэнси в сознание. Веки ее приоткрылись, и она увидела над собой испуганные глаза Чанса.
– С тобой все в порядке? – спросил он встревожено.
– Думаю, что да.
Она потрогала подбородок, начавший распухать и лиловеть.
– Извини, что так получилось. Я даже не знаю, кто из нас двоих ударил тебя. – Он усмехнулся. – Разве твой отец никогда не учил тебя держаться подальше от дерущихся?
– Да, мне стоило бы помнить об этом. Но тогда я думала только о том, чтобы остановить двух идиотов, готовых убить друг друга.
– Один идиот, Фэнси, – поправил Чанс. – Это я. Я не должен был говорить то, что сказал. Извини меня. – Он показал на разбитую губу. – Я заслужил это.
Она кивнула головой.
– Да, ты заслужил.
Глаза Чанса весело блеснули.
– Может, ты расскажешь, что тебя так напугало?
