стояли необработанными, живые изгороди разрушились, борозды заросли сорняками.
Гвендолен никогда не была в этой части страны раньше.
Шагая по равнине, девушка встречала могильные холмики, которые напомнили ей о монастырской жизни. Гвен не помнила ничего из того времени, что предшествовало ее скитаниям по монастырям. Только совсем недавно, с тех пор, как девушка встретила Тайриана, у нее появилось ощущение, будто что-то начинает всплывать в памяти: мимолетные образы, неясные очертания, размытые лица; какая-то девушка с рыжими волосами, другая – с золотистыми, третья – с длинными каштановыми блестящими локонами.
Но сейчас Гвен снова ничего не чувствовала. Без Тайриана она превращалась в ничто.
Гершвин поднялся на самый высокий пологий холм, и Гвен осмотрела местность. Все было тихо и спокойно. Девушка продолжала путь.
Когда же небо потемнело и заискрилось тысячами звезд, уставшая так, что не выразить словами, Гвендолен соскользнула с огромного Гершвина и заснула, едва тело коснулось земли.
Дюк Стефан и двое рыцарей заметили боевого коня, мирно щипавшего траву, и медленно подъехали ближе.
Стефан увидел светлые волосы и прекрасное лицо на залитой лунным светом траве и поднял руку, делая своим людям знак остановиться.
– Тихо, – предупредил он, – и не трогайте лошадь. Меня интересует молодаяженщина.
Он спешился и подошел к спавшей на земле красавице.
– Интересно, может, это одна из тех девушек, которые нужны герцогине? – пробормотал Стефан чуть слышно.
Он опустился на колени, внимательно рассмотрел странное одеяние девушки, осторожно взял прядь шелковистых волос и потер их между пальцами. «Мягкие, прекрасные и сияющие, – подумал Дюк, – как и ее лицо».
Скорее всего, это она – та, которую все ищут. Послушница из монастыря.
Он был уверен, что поймал одно из времен года: ни одна другая женщина не могла быть столь прекрасной, за исключением, возможно, Отем Мюа.
И остальных сестер.
Стефан подумал, что скоро все будет принадлежать ему: земли, замок Жеро – все! Если он соберет всех сестер до того, как до них доберется безумная и безнравственная кузина Ровена. Она поймала Отем Мюа, но упустила ее. А теперь он, Дюк Стефан, возьмет в плен другую сестру. Одна – лучше, чем ничего; будет большой удачей, если именно эта девица в нелепом наряде хранит драгоценный камень Уиндраша. Что ж, начало положено!
Лишь на западе немного брезжил свет, когда они поднялись на вершину холма. Тайриан ехал с Хоуэллом и сатерлендскими рыцарями. Они пересекли местность вдоль и поперек в поисках каких-нибудь следов Гвен и Гершвина, но ничего не нашли, будто беглецы исчезли с лица земли.
Тайриан не сдавался. Он оставался в седле, когда другие отдыхали, продолжал искать, когда стало совсем темно. Наконец, совершена измученный, он свалился с лошади, понимая, что необходимо поспать, если он намерен продолжить поиски с рассветом.
Во сне он видел Гвен, и трава на том месте, где лежала его голова, стала мокрой от слез.
Уже прошло несколько часов, когда Тайриан почувствовал, что кто-то пытается разбудить его.
– Тай, мы должны ехать. Мои люди нашли их.
– Что? – сердце Тайриана громко застучало в груди.
– Да, – продолжал Хоуэлл, – нашли Гвен, Гершвина, а.также неприятности. Гвен не одна. Де'Бью говорит, что с ней, похоже, Дюк Стефан и его рыцари.
– Сколько? – отрывисто спросил Тайриан.
– Только двое, как сообщил Де'Бью. Тайриан в мгновение ока вскочил на ноги, подготовил лошадь и через несколько секунд был уже в седле.
– Возможно, их больше, но они прячутся в лесу. Надо ехать тихо и осторожно.
Тайриан с Хоуэллом нагнали остальных рыцарей и вскоре подъехали к лесу. Он был небольшим – от края до края можно было бы проехать за час.
В лесу царил полумрак, потому что ветви, переплетаясь вверху, не позволяли пробиться неяркому утреннему свету. Узкую тропинку с обеих сторон окаймляли заросли папоротника.
Выстроившись друг за другом, рыцари медленно пустили лошадей вперед.
Прохладную тишину раннего утра нарушал лишь приглушенный стук копыт по покрытой мхом тропе.
Гершвин вдруг заржал и ударил передней ногой человека, который вел его под уздцы. Так как последние шесть лет Гвен гораздо чаще использовала уши, чем рот, слух ее стал необыкновенно острым. За мгновение до того, как взбунтовался Гершвин, она услышала тихий звук, донесшийся с покрытой мхом лесной тропы рядом с их лагерем.
Гвен осторожно огляделась: никто больше не услышал того, что слышала она. Возможно, она ошиблась и просто выдавала желаемое за действительное…
Когда девушка проснулась, она обнаружила над собой самые злые лица, какие ей только приходилось видеть. Даже улыбка Дюка Стефана создавала впечатление, что он хмурится и недоволен всем на свете. Однако Гвендолен он улыбнулся на удивление мягко, но девушка поняла сразу, что перед ней вовсе не мягкий и добрый человек.
Почему-то лицо его показалось знакомым, наверное, она видела его в ночных кошмарах.
Гвен слышала, что одни называли его Стефаном, другие – Дюком. Она знала, что он не герцог[1]. Дюк – просто имя этого человека.
Стефан? Гвен довольно часто слышала это имя в монастыре. Но что было связано с ним?.. Мать Аманда упоминала его в связи… с бароном Дрого!
Чьей пленницей она была раньше? Этого человека или барона Дрого и его рыцарей?
Гвен снова ощутила тревогу.
Два грубых рыцаря держали с обеих сторон огромного коня. Гвендолен слышала, как один из людей Хоуэлла окликал его по имени, когда. конь с девушкой на спине уносился в бешеной скачке.
Гершвин.
Гвен страшно хотелось позвать жеребца, крикнуть людям, которые обращались с ним не очень вежливо, чтобы они отпустили его. Конь повернул морду в сторону Гвен, и девушка заглянула ему в глаза.
«Беги, Гершвин! Беги! Освободись! Спасись!» – она мысленно выкрикивала эти слова, глядя в прекрасные глаза животного.
И вдруг Гершвин встал на дыбы, а оба рыцаря оказались на земле. Конь вырвался, стремительно повернулся и побежал к лесу.
В утреннем свете мелькнул меч.
– Мы могли бы использовать его, – проворчал Дюк Стефан. – Идиоты. Неужели нельзя удержать обыкновенную лошадь? – он помрачнел и нахмурился. – Черт бы побрал вас обоих.
Гвен закрыла лицо руками, взглянув на окровавленный меч. Гершвин! О, нет!
– Я задел его прежде, чем он вырвался, Дюк! – похвалился один из рыцарей.
– Ты идиот! – заорал Стефан и с мечом в руке бросился вперед, рассекая клинком воздух.
Медленно поднимаясь с поваленного дерева, на котором она сидела, Гвен не сводила глаз с Дюка.
«Он явно безумен, – подумала девушка. – Бог мой, следовало ехать прямо в Кирклейский скит, а не соглашаться на предложение Тайриана. Я даже не подозревала, что вне стен святого убежища столкнусь с подобным сумасшествием. Мужчины – настоящие безумцы. Неужели их души так жаждут крови других?»
Гвен задрожала, наблюдая за кровавой сценой: Дюк Стефан отрубил рыцарю руку, подхватил падающий окровавленный меч и всадил его рыцарю в сердце.
Гвен немигающим взором смотрела, как умирает человек. Через мгновение все было кончено. Стефан повернулся к ней, вкладывая меч в ножны. Он ухмылялся.
Каждая клеточка этого человека-зверя источала опасность. Он приближался, и девушку стала бить
