Внезапно в голову Стража Ночи пришла нелепая мысль. Он схватил девушку и впился пальцами ей в плечи.
— Он… Лаура… он… обидел вас?
Девушка вскинула голову так резко, что черные пряди на миг закрыли ей лицо.
— Как вы плохо думаете о своем сыне, мой господин!
«Она права», — мрачно подумал Сандро.
— Так что же произошло?
Лаура отступила.
— Он просил меня стать его любовницей.
Земля поплыла под ногами несчастного Стража Ночи. Ему оставалось только запрокинуть к небу голову и завыть от злости.
— А вы… — с трудом выдавил он, — согласились?
— Из-за чего вы так переживаете, мой господин? — язвительно поинтересовалась девушка. — Я, конечно же, отказалась. Как можно чернить почтенное имя Кавалли! Знаю, вы не переживете, если какая- то незаконнорожденная проститутка займет столь почетное место.
У Сандро слова застряли в горле. Сама мысль о подобной связи между Марком-Антонио и Лаурой показалась ему сейчас нелепой. Но эта мысль все же была способна свести его с ума.
— Рад, что у вас хватило здравого смысла отказаться!
— О, мне не хотелось порочить вашу семейную честь!
«Честь? — подумал Сандро. — Честь не имеет к этому никакого отношения».
— О чем, черт побери, ты думал? — требовательно спрашивал Кавалли- старший.
Отвернувшись от потного, с надутыми щеками стеклодува, Марк-Антонио лениво улыбнулся.
— В данный момент я думал о дочери стеклодува. Ну, ты знаешь… та, грустная, которая подает нам завтрак. У меня почему-то возникло подозрение, что она хотела бы предложить нечто большее, чем спагетти и вино.
Подавив негодование, Сандро перевел взгляд на дымящиеся трубы Мурано и горны стеклодувов, издали похожие на огромные ульи. На горизонте, за лагуной, виднелись шпили Венеции.
Его люди все еще ходили по острову, расспрашивая ремесленников, не покупал ли кто в последнее время стилеты янтарного цвета, но особых надежд зацепиться за ниточку, которая помогла бы им раскрыть преступление, у Сандро не было. Почти все стеклодувы отвечали утвердительно, ведь стилеты в Венеции столь же популярны, как и цветные бусы.
Он бы сам сюда не приехал, если бы ему не сообщили, что здесь побывал Марк-Антонио под предлогом встречи с человеком из лавки, торгующей стеклом. Сандро решил, прежде всего, получить ответ на вопрос, мучивший его со вчерашнего вечера.
— Думаю, ты понимаешь, о чем я говорю, сын! Почему ты просил Лауру Банделло стать твоей любовницей?
Краска залила лицо юноши, серо-голубые глаза сузились.
— Сука! Она рассказала тебе об этом! Сандро с трудом подавил желание дать сыну оплеуху. Но, нет, это его вина! И в том, что Марк-Антонио вырос таким ничтожеством, тоже. Что же он сделал не так?
— Это я заставил девушку рассказать мне обо всем. Ее должен был сопровождать Гвидо Ломбарде, но они потеряли друг друга в толпе. Что за игру ты затеял?
— Это не игра, отец!
— Что ты хочешь сказать? — Сандро замер.
Марк-Антонио усмехнулся.
— Ты не понимаешь, да? Ты полагаешь, что я выберу себе жену, как это сделал ты, передоверив выбор почтенной семейке Кавалли?
Оттолкнув плечом отца, юноша вышел на середину дороги.
— Мне непременно нужна женщина благородной крови, даже для того, чтобы стать моей любовницей? А если ее семья не упоминается в Золотой Книге хотя бы на протяжении ста лет, то что же, мне на нее и взглянуть нельзя?
Вопрос требовал честного ответа, и Сандро выдавил с большим трудом:
— Вы с Лаурой не подходите друг другу.
Марк-Антонио всплеснул руками, разыгрывая из себя шута.
— А что ты имеешь против Лауры? Молодая, красивая, здоровая, с хорошими манерами, воспитанная девушка — он рассмеялся. — Или я должен выбрать себе женщину старую, уродливую, больную, грубую и неотесанную, такую, которая согласна раздвинуть ноги и перед самым грязным матросом?
Сандро не любил словесных баталий, в которые его всегда втягивал Марк-Антонио.
— Я думаю о тебе, сын. Любому необходимо уважение равных ему по положению людей. Кем ты станешь, утратив его?
Марк-Антонио провел рукой по своему волевому, прекрасно вылепленному Создателем подбородку.
— Сильный довод, отец, но тем не менее, я решил заполучить эту девушку и она будет моей!
Сандро хотелось крикнуть: «Не бывать этому!», но он обуздал порыв и спокойно произнес:
— Я тебе не советую.
— Почему? Нет ничего необычного, когда над куртизанкой властвует один мужчина!
— У тебя четверо любовниц, и для каждой из них ты единственный покровитель!
«Уже нет ни одной, — подумал Кавалли-старший. — Я отказался от их услуг». Но Марк-Антонио ничего еще не знал об этом.
— Оставь Лауру в покое! — потребовал отец.
— Да почему же? Что ты от меня скрываешь? Может, сам на нее глаз положил?
Сандро снял с головы шапочку и провел рукой по седеющим волосам.
— Если тебе нужна проститутка, найди другую. В Венеции их одиннадцать тысяч.
Лицо Марка-Антонио загорелось восторгом.
— Так, значит… ты сам ее добиваешься? Вот это да! Почтенный Страж Ночи Венеции жаждет заполучить шлюху!
— Не говори глупостей!
— Хорошо! Что ж, я тоже постараюсь достичь подобного успеха!
С кривой ухмылкой Марк-Антонио взбежал на борт маленького судна своего друга, Адольфо Урбинского.
Несомненно, они собирались провести вечер, играя в карты и пьянствуя.
Сандро ощутил, что разговор с сыном утомил его чрезмерно. Он всегда чувствовал себя скверно после подобных стычек. Уже долгие годы его преследовала навязчивая мысль: видимо, он чего-то не додал Марку-Антонио в детстве, может быть, недостаточно его любил, а может, наоборот, излишне потакал капризам, балуя ребенка.
Тело сковала усталость, но мучительную тревогу вызывал вопрос: как поведет себя сын по отношению к Лауре, посмевшей отвергнуть его домогательства?
Сандро знал: Марк-Антонио не прощает, если ему отказывает женщина.
Спустя час Кавалли, мечтая оказаться дома, устроиться на лоджии с бокалом вина и не о чем не думать, уже стоял у ворот монастыря Санта Мария Челесте, спрашивая разрешения повидать послушницу Магдалену.
Суровая молчаливая монахиня отвела его в сад и велела ждать. Он разглядывал усыпальницу святой Марии Челесте. Скульптура святой и барельеф с изображением любивших святую животных, сильно пострадали от голубей. Со двора донеслись чьи-то тяжелые медленные шаги.
Магдалена оказалась еще меньше ростом, чем он предполагал, вспоминая рисунок Лауры. Просторная одежда из домотканого полотна скрывала горб на спине. Капюшон был откинут на плечи, оставляя открытым бледное лицо.
Сандро приветствовал ее поклоном. Монахиня стояла, опустив глаза и спрятав руки в широкие длинные рукава.
— Простите за беспокойство, — промолвил гость, изучая бесцветное лицо горбуньи.
