Монахиня поежилась, поднимая повыше фонарь.
— Этот монастырь убежище для женщин, но после твоего возращения в обитель здесь постоянно снуют мужчины, — упрекнула она девушку.
— Извините, сестра!
Лаура взяла лампу, с трудом подавив охватившее ее волнение.
— Где же он? — она никого не увидела.
— У ворот.
Позабыв обуться, девушка выскочила из комнаты.
Пробегая мимо часовни, где молилась Магдалена, Лаура мельком глянула в окно, и как ни странно, ей показалось, что в часовне никого нет. Уж не распростерлась ли послушница на полу в усердной молитве? Но задерживаться девушка не стала.
У ворот ее дожидался Кавалли, его высокую фигуру пересекали тени решетки.
— Сандро! — усталость и радость помешали Лауре обратиться к нему, как предписывали приличия. — Вас освободили!
— Не совсем.
Он откашлялся.
— По крайней мере, до окончания поста мне предписано находиться в ссылке. А это сорок дней!
— А что потом?
— Посмотрим, кто одержит верх: дож или знатные родственники похитивших вас юнцов.
Кавалли прислонился плечом к стене и посмотрел на ночные огни города.
— На реке Брента у меня есть загородный дом. Туда я и поеду.
Девушка догадывалась, как не хочется ему уезжать, оставляя расследование в чужих руках.
— А что с теми, кто похитил, меня?
— Марк-Антонио уже отправился в Швабию. Других вскоре вышлют тоже, кого куда: в Далмацию, на Кипр, в Черкессию. Всех как бы по делам республики.
— Слава Богу! — Лаура прижала руки к груди. — Слава Богу, что они все уедут.
— Не все, — возразил Сандро. — Адольфо Урбинский содержится в Габбии, там он пока и останется.
Холодок пробежал по спине девушки.
— Так вы подозреваете, что те ужаснейшие преступления совершил он?
Кавалли промолчал, и девушка сама сделала вывод:
— Должно быть, так оно и есть! У него ведь был в ту ночь стеклянный стилет. Кроме того, именно Адольфо имел дело с печатником. Известны также и его связи с самыми отъявленными браво…
Сандро поднял бровь.
— Как ладно у вас все получается, мадонна!..
—… для человека постороннего по отношению к… расследованию преступлений? Да? — улыбнулась Лаура.
— У нас достаточно оснований задержать Адольфо, заключив его в тюрьму, но обвинить в заговоре против дожа мы не можем из-за недостаточности улик.
Сжав пальцы в кулак, Сандро ударил по стене, дав волю своим чувствам, что случалось с ним крайне редко.
— Проклятие! Я даже не могу его допросить. Это сделают за меня другие.
Девушке захотелось подбодрить Сандро, Сейчас он выглядел скверно — как побежденный. Редко кто из мужчин умеет с достоинством и без больших душевных мук переносить поражение, женщины в этом отношении менее честолюбивы.
— В вашем поместье, должно быть, очень красиво…
— Я хотел бы, чтобы вы сами в этом убедились.
— Что вы имеете в виду?
— Вы и Ясмин поедете со мной. Удивление Лауры сменилось негодованием.
— Нет!
Сандро медленно провел рукой по небритому подбородку.
— Послушайте, мы оба устали и давайте не будем сегодня спорить. Просто соберите вещи, а кричать на меня я позволю вам на барже, которая доставит нас в мой загородный дом.
— Вы прекратите вмешиваться в мою жизнь? — воскликнула девушка, хватаясь за решетку и сердито глядя на Стража Ночи. — Мне это надоело!
— Не имеет значения, — холодно ответил Сандро. — Вы подвергаетесь опасности, которая, вероятно, после всего случившегося возросла. Высланные из Венеции юнцы могут тайком вернуться в город, чтобы отомстить вам. А так как защитить вас в городе я уже не смогу, то мне ничего другого не остается, как забрать вас с собой, от греха подальше.
— Никто вас и не просил охранять меня!
— Нет? — Кавалли рассердился. — Но вы ведь не отвергли мою помощь прошлой ночью!
Лаура отшатнулась, отпустив решетку, холодная влажная трава под ногами заставила ее вздрогнуть. Он прав. Можно ли заниматься живописью, постоянно оглядываясь через плечо, не подкрадывается ли браво или какой-нибудь юнец, один из тридцати?
— Хорошо, — с неохотой согласилась она, — я поеду, но возьму с собой краски, кисти, мольберт…
— Лаура, у нас не так уж много времени. Если после рассвета меня обнаружат в городе… — он умолк. — Соберите лишь самые необходимые вещи, — решительно закончил Сандро.
— А это и есть самое необходимое и оно хранится в мастерской Тициана. Но что случится, если вы не успеете покинуть Венецию до утра?
— Успею.
— Да скажите же мне, что случится, черт побери!
— Проклятье! Поторопитесь! У нас нет времени препираться.
— Тогда я немедленно отправляюсь к маэстро!
Не давая ему возможности возразить, Лаура поспешила обратно в келью.
Девушку охватило возбуждение. Что ждет ее впереди? Как бы то ни было, она отправляется в загородный дом Стража Ночи.
На стенах дома Тициана, стоявшего над самой водой, горели факелы. Выйдя из гондолы, Сандро встал на нижнюю ступеньку лестницы и нахмурился, пристально вглядываясь в открытую дверь.
Середина ночи, а слуги снуют так, словно сейчас полдень!
Навстречу им выбежал сам Тициан. Художник выглядел очень взволнованным. Худые бледные ноги виднелись из-под ночного халата.
— Быстро же вы! Я послал слугу всего пять минут назад.
— Меня никто не вызывал, — сказал Сандро.
В комнату ворвался Фортунато, царапая когтями мраморный пол. Злобно зарычав, щенок бросился на Кавалли, но Лаура успела перехватить собачонку.
Тициан поскреб подбородок.
— Тогда почему же вы пришли? Кто сообщил вам?
— Никто, — сказала Лаура. — Я пришла забрать свои вещи.
Раздосадованно повернувшись к ней, Сандро упрекнул девушку:
— Я же просил вас подождать меня в гондоле!
— Но в доме маэстро я человек не посторонний!
— Лаура!.. — возмущению Сандро не было предела.
— Я не могла оставаться в гондоле, — тихо добавила девушка. — Джамал и Ясмин даже не глядят друг на друга. Их молчание режет мне сердце. Это просто невыносимо!
Тициан усмехнулся.
— Но что вы имели в виду под словами «забрать свои вещи»?
— Я отправляюсь с Сандро Кавалли в его загородный дом, — ответила Лаура, тактично умолчав о причинах отъезда. — Времени для более подробных объяснений, простите, нет.
