особенности сегодняшней ночью.
Губы Изабель слегка приоткрылись:
– Даже не знаю, что и сказать, мой лорд.
– Мне известно, что некоторые за словом в карман не полезут.
– Обычно да, – рассмеялась она и ласково коснулась его груди. – Я благодарна тебе за это решение. И не забуду твоей доброты.
– А как же завтра? Я знаю, как провести тех, кто придет осматривать нашу брачную постель. Но сможешь ли ты сыграть свою роль?
– Женщины рождены, чтобы играть роли, мой лорд. Это часто нас выручает. Даже спасает. Дэллас поднял бровь.
– Буду иметь это в виду. Может быть, избавлюсь от бед.
– Возможно, но что нужно сделать?
Дэллас взял ее руки в вои, ощутил, как они холодцы. Затем вынул кинжал из инкрустированных драгоценными камнями ножен. Лезвие длиной дюйма четыре больше годилось для того, чтобы разрезать оленину, а не биться с врагом. Но для сегодняшней цели оно как раз подходило.
– Мы разденемся, ляжем в кровать, а когда они придут, они найдут необходимые доказательства.
– Если ты поранишь себя, они увидят ссадину и догадаются, подумают, что я была не чиста.
– Я порежу себя в таком месте, где никто не заметит, – улыбнулся он. – Я не настолько глуп, чтобы выслушивать унизительные замечания своих братьев или их последующие предположения о том, чей же это ребенок, который родится у нас.
Изабель покраснела.
– Хорошо.
– Такова уж человеческая природа. Поэтому, чтобы обезопасить себя, порой приходится идти на многое.
– Да, это так, – Изабель подошла к кровати, повернулась к нему спиной, перекинула волосы на грудь. – Ты не поможешь мне расшнуровать платье, мой лорд? С узелками на спине мне самой не справиться.
Дэллас подошел и развязал шнуровку. Когда она сняла платье, он искренне пожалел о своем благородстве. Она была еще более прекрасной, чем он мог себе представить. Дэллас с трудом заставил себя отвернуться, когда она робко подошла к кровати и укрылась одеялом. Она казалась такой маленькой в этой огромной кровати с высоким балдахином – ребенок, а не взрослая замужняя женщина.
Задув свечи на столе, он разделся в полутьме. Горела лишь одна свеча, отбрасывая колеблющиеся тени на стены комнаты. Дэллас слышал тихое дыхание Изабель и почти неслышный шорох ее тела под одеялом, когда он лег рядом.
– Послушай, – мягко сказал он, чувствуя ее дрожь. – Я обещал не трогать тебя этой ночью, и я сдержу слово. Но нужно, чтобы никто не усомнился.
Дэллас провел острием кинжала по обнаженной коже своего бедра. Даже в неярком свете было видно, как заблестела кровь. Он услышал, как вздрогнула Изабель, в темноте ее лицо казалось белым, словно молоко.
– Мне не больно, красавица. И будет незаметно. Пусть кровь будет на тебе.
Вначале она ничего не сказала, затем произнесла дрожащим голосом:
– Никогда не думала, что ты готов на такое, чтобы защитить меня.
Дэллас встал с кровати, чтобы спрятать кинжал в ножны. Затем он вернулся.
– Я не хочу, чтобы ты потом презирала меня. И так трудно жить в мире и согласии. Ты решилась на этот брак только потому, что у тебя не было выбора. С сожалением я сознаю, что вынудил тебя. Но как я уже сказал и готов повторить: мне хочется, чтобы ты сама шла мне навстречу. Я надеюсь, что так и будет.
Он снова почувствовала, что она дрожит всем телом. Дэллас, положив руку на одеяло, чуть обнял ее. На мгновение она замерла, но не отстранилась.
Он знал, как тепла и мягка ее кожа, но избегал касаться ее. Он не столько боялся испугать Изабель, сколько опасался, что не сможет сдержать данное слово. Она замерла, словно ребенок в колыбели.
Свеча погасла, и он заметил, что Изабель заснула.
Дэллас глубоко вздохнул и тоже закрыл глаза. Эта ночь, подумал он про себя, сохранится в его памяти как самая, может быть, трудная в его жизни.
Глава 6
Наутро после свадьбы Дэллас собрался уезжать. Десятого февраля он должен был встретиться в Грейфрее близ Дамфрая с Робертом Брюсом.
Наблюдая за его торопливыми сборами, Дункан держал дорожный мешок, в который Дэллас второпях запихивал тунику.
– Давай, я помогу, – предложил Дункан.
– При условии, что ты пообещаешь мне нечто важное.
Дункан с готовностью ожидал указаний по поводу караула или распоряжений по замку: остальные братья уже покинули Донан. Просьба же Дэлласа оказалась совсем другого рода.
– Позаботься, чтобы в мое отсутствие Изабель была веем довольна. Не позволяй ей встречаться с теми, кто мог бы быть очарован ею.
От удивления Дункан потерял дар речи. Не дождавшись ответа, Дэллас повернулся к брату, вопросительно подняв бровь.
– Ты слышал, приятель?
– Да, – отозвался наконец Дункан. – Слышал.
– Ты выполнишь мою просьбу?
– Да, Дэллас, хотя я не вижу причины…
– Не видишь? Ты хочешь, чтобы она околдовала какого-нибудь безмозглого стражника, и тот помог бы ей предупредить своих родственников о том, что я еду на встречу с Брюсом?
– Понятно, но я не думаю, что она предпримет попытку совершить нечто подобное теперь, когда вы женаты.
Дэллас усмехнулся:
– Брачная клятва и преданность семье – разные вещи, Дункан. Изабель не изменила своих взглядов. Незадолго до свадьбы она поклялась, что останется верна своему роду. Может быть, когда-нибудь я смогу убедить ее, что Брюс – лучший правитель для Шотландии, но на это потребуется много времени. Дункан слабо улыбнулся.
– Ты прав, – сухо сказал он. – Однако кажется ты относишься к ней с большей нежностью, чем я предполагал.
Улыбка исчезла с лица Дэлласа, и он отвернулся к окну.
– Вначале я действительно просто хотел отомстить ее брату. Но теперь я уверен, что Изабель может быть самой лучшей женой на свете. Эта женщина, которую я уважаю, может родить мне дюжину сильных, красивых детей. Я никогда не собирался жениться. Именно поэтому и держался подальше от Мэри Росс. Но Изабель совсем другая. Я понял это, как только ее увидел.
Дэллас помедлил, задумчиво посмотрел на Дункана.
– Теперь она моя жена. И я хочу, чтобы она была в безопасности, пусть даже на это потребуются все мои силы и состояние. Думать по-другому я считаю постыдным.
Пока Дэллас пристегивал меч и надевал плащ, Дункан молча наблюдал за ним. Он был уверен, что его братом движет не только долг, но и непреодолимая нежность к Изабель. Дэллас такой порывистый, иногда слишком бестактный. Он никогда не признается в своих чувствах. И уговаривать его не имеет смысла.
– Если ты позволишь ей переписку, – продолжал Дэллас несколько приглушенным голосом: мешала грубая шерсть плаща с капюшоном, который он надевал на себя, – то непременно прочитай все, что она напишет. Никто не должен знать о встрече в Грейфрее. Хотя подозреваю, что сборище этих предателей, которых она считает своей семьей, тоже вышлет своих представителей. И я не хочу, чтобы об этом было известно больше, чем уже известно.
– Излишне напоминать об этом, Дэллас. Не так уж я глуп, чтобы не понимать, как хранить тайны.
