– Я понял.
Несколько мгновений спустя Ред Каммингз уже не стонал, ничего не видящие глаза устремились к высокому потолку храма.
Изабель с трудом переносила неизвестность. Никто ей ничего не говорил о том, что происходит за стенами Донанского замка. Теперь, когда она смотрела в окно, ей хотелось не бежать, а увидеть знакомую фигуру, улыбающееся лицо.
Привыкшая к светской жизни, Изабель страшно тяготилась тишиной, которая наполняла ее комнату.
Часы превращались в дни, а дни – в недели, а Изабель видела одну только служанку, которая приносила ей еду и следила за чистотой в ее комнате. Устав от одиночества, сходя с ума от тишины, Изабель не раз просила, чтобы ей прислали кого-нибудь, с кем она могла бы поговорить. Просьба выполнена не была, да Изабель особенно и не надеялась, что что-нибудь может измениться.
Одно лишь окно связывало ее с внешним миром, и большую часть дня она проводила, устремив взгляд на дамбу, связывающую замок с большой землей. В течение нескольких последних дней дамба была затоплена водой из-за морского прилива, и лодки и баржи, борясь с волнами, подплывали прямо к замку.
Сегодня их было особенно много – никогда еще Изабель не видела в Донане такого количества лодок, не слышала так много голосов. В ее сердце зародилась надежда. Должно быть, что-то произойдет. Но что? Наконец появилась Майда с огромным узлом в руках. Она опустила свою ношу на пол и распрямилась, потирая спину, которая, видимо, ныла от тяжести. Майда неприветливо посмотрела на Изабель и резко сказала:
– Не стоит волноваться, миледи. Прибывают люди, которые не носят ваших цветов… – презрительно фыркнув, она добавила: – Цветов вашего рода. Прибыли шотландские воины, их вы и видите из окна. Приехали Макдональды и их друзья.
Изабель выглянула в окно.
– Надеюсь, что мой муж тоже вернулся?
– Нет. Хотя я хотела бы, чтобы он вернулся.
– Тогда кто же?
– Я уже сказала. Воины. Братья лорда Ская, а также люди с большой земли – те, кто готов сражаться.
– Сражаться? – Изабель ждала еще хоть каких-нибудь разъяснений, но Майда погрузилась в молчание.
Не выдержав, Изабель вновь обратилась к нахмуренной служанке.
– Я же никому не могу причинить вреда здесь, находясь взаперти, Поясни хотя бы, о каких сражениях ты говоришь. Мне ведь ничего не известно.
– Я уже достаточно сказала. Приедет лорд Ская, вот тогда и спрашивайте…
– О чем? – раздался резкий мужской голос. И на пороге появился Дункан Макдональд.
– Дункан! – Изабель даже не пыталась скрыть своей радости, увидев младшего брата Дэлласа. Она испытывала искреннюю симпатию к юноше, хотя последние дни он очень редко посещал ее.
Теперь, заметив его смущенную улыбку, она понимала, почему он старался держаться подальше. Дункан чувствовал, что совершенно не умеет занять беседой светскую женщину, с которой едва знаком. Глядя в пол, он медленно сказал:
– Миледи, я вижу, вы здоровы.
– Да, несмотря на то, что я пленница.
Его лицо вспыхнуло. Он поднял глаза.
– Нет, вы не пленница, вы жена Дэлласа.
– Жена? Или служанка?
Дункан посмотрел на Майду, склонившуюся над узлом с бельем. Подошел к двери, распахнул ее и жестом приказал Майде удалиться. Когда дверь затворилась, Дункан повернул ключ в замке. Раздался металлический скрежет. Боже, как Изабель ненавидит этот звук, который означал ее несвободу.
Когда Дункан обернулся к ней, она резко сказала:
– Вы боитесь, что я сбегу?
– Убежите? Нет, миледи, – он приблизился к ней. – Но я обещал Дэлласу, что к его возвращению вы будете в целости и сохранности. Теперь трудные времена, как вы и сами знаете. И найдутся такие, кто готов причинить вам вред. И у них есть на то причины. А есть такие, кто мечтает освободить вас. И у них свои соображения. Не стоит создавать предпосылки как для тех, так и для других…
– Итак, меня держат в неведений для моей же безопасности? Утешительно!
Она скрестила руки на груди.
– И именно это мешало вам навестить меня, чтобы развеять нестерпимую скуку?
На лице Дункана появилось недоумевающее выражение.
– Скуку?
– Конечно. Неужели вы думаете, что я приятно провожу время, беседуя лишь с водой и ветром? Могли бы хоть иногда посидеть со мной, сыграть партию в шахматы.
Он покраснел.
– Я и не предполагал, что вы хотели бы проводить больше времени в моем обществе. Я Макдональд, брат человека, который…
– Который – что?
Дункан отвернулся, после длительной паузы продолжал:
– Я не должен говорить с вами о Дэлласе. Изабель опустила руки, пальцы ее сжались.
– Полагаю, что смогу закончить за вас, Дункан Макдональд. Вы, брат человека, который силой подвел меня к алтарю, человека, который не позволяет мне общаться с моей семьей, держит взаперти в замке, в окружении врагов. Это вы хотели сказать?
Губы Дункана сжались, брови сдвинулись, голос превратился в шепот.
– Я не собираюсь обсуждать с вами действия Дэлласа, миледи.
– Тогда расскажите, что это за лодки под моим окном, если вы не хотите ничего сказать о своем угрюмом брате.
От волнения ее голос стал совсем низким. Она всплеснула руками.
– И о моей семье! Прошу вас, расскажите мне о моей семье.
Дункан опять опустил глаза, затем резко повернулся на каблуках и уставился в окно – на бесконечный поток прибывающих лодок. Потом мягко сказал:
– И так ясно, что что-то должно произойти.
– Сражение? Битва? Макдугаллы или Каммингзы готовятся к нападению? Они идут за мной?
– Нет. Они не идут, – ответил Дункан и озабоченно посмотрел на нее. – Но они придут. В этом вы можете быть уверены, миледи. Донан – неприступный замок. Люди стекаются сюда не потому, что необходимо удержать взаперти непослушную жену.
В его голубых глазах отразилась обеспокоенность! Изабель подумала, что этот мальчик вырастет настоящим мужчиной.
– Если они идут не за мной, то зачем?
– За Шотландию.
– Шотландию? Не понимаю.
– Женщинам не обязательно разбираться в таких вещах. Это – дело мужчин.
В голосе Изабель послышались нотки ярости.
– И только потому, что я женщина, вы считаете меня безмозглой, не способной разбираться в политике? Стыдитесь, Дункан! Я с детства владею землями и прекрасно понимаю, зачем плетутся сети политических интриг, неплохо представляю себе человеческую натуру. Галловей принадлежит мне, а не моему отцу. И не моим братьям, не Каммингзам. Он принадлежит мне со дня моего рождения. Поэтому, если вы хотите' говорить о Шотландии, то можете сказать мне все – мне тоже есть что терять в этом мире, как и любому, кто родился на шотландской земле.
Дункан заколебался, вновь взглянул в окно, затем обернулся к Изабель.
